Брайан Джейкс - Остров Королевы

— Побольше осторожности и поменьше «мэм»! Я лишь на сезон тебя старше, метлохвост!

Трибси уминал очередной пирожок.

— Хо-о-орр, хор-рош, хор-рош, с сыром, мой любимый, хурр-ням…

— А что, у тебя и какой-нибудь нелюбимый есть? — удивился Бринти.

— Хм-м-рр, и правда не припомню, не припомню, верно.

Снова принялись «печь блинчики». С Тайрой в этом занятии никто сравниться не смог, её камушки подпрыгивали до девяти раз. Приятное времяпрепровождение… Тайра с улыбкой вспомнила о предостережениях отца и озабоченном выражении его физиономии.

Но тут из кроны дерева вывалился Гирри, вокруг него кружилось несколько листочков. Гирри возбуждённо сверкал глазами и размахивал лапами.

— Там… Они подвесили большую птицу на дереве… Костер под ней разжигают! Тайра, спасать надо!

Тайра встряхнула друга.

— Толком объясни. Где, кто, какая птица? Вздохни поглубже два раза.

Гирри послушался, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов.

— Вверх по течению. Я их увидел с бука. Восемь речных крыс, бродяги, гнусное отребье. Птица огромная, не видел таких, висит на суку вниз головой, они её замучают до смерти. Надо спасать, Тайра!

Тайра уже сматывала с себя Фитьку.

— Гирри, хватай топор. Вернись обратно по деревьям, незаметно подберись поближе к птице и жди нас. Трибси, Бринти, возьмите две палки поздоровее и за мной!

Пробкохвост и Висячая Лапа пытались разжечь кучу веток, листьев и сухого мха. Им мешали товарищи, дружно раскачивавшие висящую над кучей птицу. Ястреб не мог даже шевелить крыльями и лишь слабо шипел.

Хриплый Обжора наслаждался беспомощностью жертвы. Он ковырнул своей тупой саблей горло ястреба и захохотал:

— К ужину как раз изжаришься, не слишком быстро, на медленном огонёчке.

Жабий Глаз ткнул в качающегося ястреба копьём, но промазал.

— Шеф, но уж ногу-то я заслужил, ведь я его изловил!

Атаман вмазал герою по уху.

— Я твою ногу отрежу и сожру, если ты убьёшь его слишком быстро, дубина! Убери свой дрын тупой, копье дурацкое!

Вжжик-Банг! В клинок «сабли» атамана врезался камень. Оружие вылетело из лапы крысы, запрыгавшей и завопившей от боли в отшибленной конечности.

— А-а-а-а! Кто? Что? В-а-а-а-а!

Тайра выскочила на берег, крутя пращу и вопя:

— Все вон от птицы!

Атаман перестал подпрыгивать и вытянул онемевшую от удара лапу в направлении одинокой выдры:

— Бей её! Кроши в капусту!

Жабий Глаз бросился к выдре с копьём наперевес, но тут же получил камнем по голове. Из кустов выскочили Бринти и Трибси с длинными дубинами. Гирри спрыгнул на сук, к которому была привязана жертва, оттуда — наземь и принялся раскидывать уже занявшуюся кучу хвороста. Трибси ударом дубины отправил Пробкохвоста в ручей, Бринти погрузил своё деревянное оружие в брюхо Хриплого Обжоры как раз в момент, когда тот протянул здоровую лапу за оброненной саблей. Наступив на саблю атамана, Бринти принялся обрабатывать его дубиной. Тайра скакала от крысы к крысе, рассыпая удары по мордам, рёбрам, хвостам и лапам.

Из восьми крыс на поле боя остались лишь три, остальные в панике бежали. Трезубец и Жабий Глаз валялись без чувств, Хриплому Обжоре повезло меньше. Он сознания не терял, вопя и скуля под ударами Бринти, который исступлённо колошматил его дубиной, вопя при каждом ударе:

— Мразь! Гнусь! Палач! Трупоед!

Тайра оттащила разбушевавшуюся мышь от жертвы.

— Хватит, он своё получил. Убьёшь ведь.

Бринти размахивал дубиной в воздухе, рыча:

— Убью! Такие не должны жить! Гадость! Пакость! Мясоед!

— Хватит! — прикрикнула Тайра.

Бринти обмяк и выронил свою деревяшку. Он вдруг понял, как безумно себя вёл только что.

— Извини, Тайра, меня занесло.

— Хурр, хоррош, хоррош… — усмехнулся Трибси. — Надо птицей заняться, мисс Тайра.

Тайра подхватила ястреба, а Гирри взметнулся с топором вверх и одним ударом перерубил верёвку.

Выдра осторожно опустила потерявшую сознание птицу на траву, бормоча:

— Потерпи, друг… В аббатстве тебе помогут… Потерпи…

Гирри спрыгнул с дерева и крикнул Трибси:

— Пошли за тележкой!

Тайра осталась с птицей. Бринти покосился на побитого атамана:

— Шевельнись только, мигом череп проломлю.

Он подобрал атаманскую саблю и запустил её в поток.

Скоро прибыла тележка. Птицу осторожно погрузили не неё, положив поверх палок, на которые набросали сухой травы. Крылатый гигант на мгновение открыл глаз и снова погрузился в забытьё. Трибси погладил его головное оперение.