Юлия Ивлиева - Приключения колдуньи Вари, или Пенек с ушами

— Эх! Нехорошо получилось. Да?

— Не то шлово! — вздохнул Ехех.

— Ага! Там тоже! Беда и полное непонимание! — отмахнулся мальчик. — Я Лесе и так и эдак объяснял: Варя хорошая, подружиться хотела. Ага! Не верит! Говорит, меня заколдовали.

— Ну вот!

— Ага! И ёж тоже! Ногу забинтовал: травмой хвастается! В бою с колдуньей заработал. Ага! А чего хвастается? Там даже синяка нет, и вообще — ему на лапу лиса наступила.

— Ну как же так? — Ехех качал головой.

— Ой! А зайцы, те вообще с ума посходили. Когда между собой дерутся, так на них живого места не бывает — и ничего! А тут!.. Забинтовались по уши, важничают. Героев войны из себя строят. Ага!

— Э-эх! Нехолошо. А ты чего плишол? В кушты жалежь? Подглядывать будешь? Так она дешатый шон видит! Ну волочаетша, ну пошапывает! А больше ничего интелешного.

Лешик укоризненно поглядел на эхо и спросил:

— Ты вчера ночью ничего странного не слышал? Не видел?

— Нет! Шпал я. Но у наш качели шломали и делево вон там. А ты куда это клонишь?

— Вот! — Мальчик многозначительно поднял палец. — Странно все это. Очень странно. Кто-то же всё это поломал. А кто? Неизвестно! Вот. Надо найти — кто.

— А как?

— Всю ночь в дозоре сидеть будем. Отсюда всё хорошо видно, — поделился планами Лешик. — Подождем, когда хулиган появится, и сцапаем.

— Точно! — согласился Ехех. — Ух, я ему! И как это я шам не догадалша?

Луна спряталась за мохнатую тучу. На поляне стало темно и мрачно, но маленький леший и эхо терпеливо и храбро выжидали в засаде. И вот, когда уже стало совсем клонить в сон, где-то рядом мелькнул свет. Дозорные встрепенулись и тихо-тихо подползли к дому. Точно, из-под крышки погреба сочился слабый зелёный луч.

— Пошли поглядим? — предложил Ехех.

— Ага! — Лешик достал из кармана пузырек и выпил его содержимое. Эхо удивленно смотрело на мальчика.

— Чего это ты?

— Это зелье специальное, чтоб прозрачным стать. Ну на немножко. Не навсегда. Мне ещё от деда осталось.

— А-а-а… — протянул недоверчиво Ехех.

Взгляд у него становился всё заинтересованнее, он склонил голову набок, выпучил глаза и поднял брови. Получилось такое впечатляющее выражение лица, что Лешик испуганно спросил:

— Ну как? Как я выгляжу?

— Как я, только желёный, местами селый, — ответил друг, поднимая отпавшую челюсть.

— Здорово, пошли, — довольный Лешик пошёл вперёд.

— Ну если ты так шчитаешь. Ешли ты думаешь, что для леших это вполне ештештвенный, так шказать, вид, то конечно.

— Ну, может, у зелья срок годности вышел или ещё чего. Ну да, не прозрачный, но тоже ничего.

— И-и, как бы шказать помягче, такая не совсем плавильная леакция, — эхо тщательно подбирало слова, — тебя не бешпокоит?

Вот Ехеха это дело очень тревожило, сразу было видно.

— Нет, к утру развеется, — Лешик нетерпеливо оглянулся. — Ну давай быстрее!

Они зашли в дом, стараясь быть незаметными. Осмотрелись: свет продолжал литься сквозь щели в полу и крышке погреба.

— А если не лажвеется? — не унимался Ехех.

— Поселюсь с тобой в дупле, — отрезал Лешик.

— Шмело, шмело, — подвело итог эхо. Нельзя сказать, что оно было сильно радо возможному соседству.

Друзья улеглись на пол и прислонили уши к доскам, стараясь хоть что-нибудь услышать. Вскоре до них и впрямь донеслись голоса.

Сначала писклявый и мурлыкающий:

— Вот, моя госпожа, всё как ты велела.

Потом приглушённый и грубый:

— Хвалю, Глимс, молодец. Отличные новости. Лучше не придумать. Дымчатый лес, туда-то я и собиралась. И жители, говоришь, всё больше мелочь безобидная, значит, хлопот не доставят.

Писклявый голос подхалимничал:

— А когда? Когда доберёшься?

Подслушивая, друзья распластались по полу, только всё равно плохо слышали и совсем ничего не видели.

— Хоть бы одним глажочком взглянуть, кто это там такие планы штлоит, — сокрушалось эхо. — И клышку не отклоешь, она шклипит, как телега.

Лешик огляделся.

— Вон смотри, — мальчик указал в сторону окна. Там в углу стояла коробка, из-под неё тоже шёл зеленый свет. — Её мы сможем отодвинуть тихо, а там, похоже, дырка в полу.

Лешик оказался прав: когда они отодвинули коробку, их почти ослепил яркий зелёный свет. В полу не было одной половицы: дом-то старый.