Сергей Розанов - Алюта — воздушный слоненок

— В ней воздух сгущенный, — сказала Алюта. — Его сжимают, он становится таким густым, как вода. Он так и называется „жидкий воздух“.

— Дай-ка я его попью, — попросил Махрютка и потянул маску опять к себе.

На него все зашумели, и Алюта продолжала.

На стене кабины висела карта, покрытая стеклом. Города на карте были обозначены кружками. Под стеклом на карте полз небольшой серый самолетик. Он полз и показывал, в каком месте сейчас находимся мы. Как только самолетик подходил к какому-нибудь городу, наш заведующий почтой доставал посылку с названием этого города, открывал небольшую комнатку в стене кабины и клал посылку туда. Потом он туго завинчивал дверь этой комнатки и поворачивал ручку. Снаружи открывалась другая дверца, и посылка падала вниз.

Я все ждала, когда мы подлетим к Циолковску. Сердце у меня билось так громко, что, если бы не ревели моторы, все бы услышали мое сердце. Честное пионерское!

Наконец, заведующий достал посылку с надписью „Циолковск“ — ту самую, на которой папка предлагал мне лететь. Он взял ее, поставил на пол и открыл дверцу выбрасывательной комнатки. А я — тут как тут. Потуже завинтила шлем, и прямо к дверце. Заведующий схватил меня за плечо, открыл рот. Было видно, что он орет изо всей силы. Только слышно все равно ничего не было. Его заглушали моторы. Заведующий хотел бежать к отцу в управление, да, видно, боялся оставить меня одну. Так и прыгал — то от меня, то ко мне.

Вдруг отец обернулся. Он увидел нашу чуть не драку с заведующим, замахал ему рукой, закивал головой, чтобы меня выпустили. Потом он приложил к стеклу записку: „Только не трусь. Телеграфируй в Берлин“. Я поняла, что это мне. Но во время спора с заведующим даже забыла, что можно трусить. Вот честное пионерское!

Заведующий пожал плечами и захлопнул дверцу. Я очутилась в темной тесной каморке. И посылка со мной рядом. А посылка большая, больше меня. И похожа на гриб. Грибная шляпка — это на ней сложенный парашют. „Ну, — говорю, — посылочка, значит, летим!“

Вдруг сразу стало светло. Воздух рванулся наружу и ударил меня по всему телу, словно мягкой подушкой. Я перевернулась через голову раз, другой, третий. Сквозь очки шлема я видела то фиолетовое небо с ярким слепящим солнцем, то белые облака земли, то серые крылья самолета.

Я приготовилась падать, но не падала. Я не сидела, не стояла, не лежала. Я медленно вертелась. И не падала. Я летела вперед, как камень, выпущенный из рогатки, так сильно поддал меня своим ходом наш самолет. А посылка летела недалеко от меня с серьезным видом. У нее в ноге тяжелый груз. Она не кувыркалась, а только покачивала головой, будто говорила мне: „Ай-ай, как нехорошо!“

— Ой, как страшно! — прошептала Солнечка. — Ты испугалась?

Алюта ответила прямо:

— Испугалась. Но только самую маленькую малость испугалась.

— А я бы совсем не испугался, — вырвалось у Травки. — Ведь на груди парашют. Чего же тут бояться?

— Ну да. Это я сама подумала, — сказала Алюта. — Я уже раз сорок прыгала с парашютом. Тут ничего страшного нет, если только не бояться. Я оттого испугалась, что полетела не вниз, как всегда, а осталась рядом с самолетом. Но потом я вспомнила папину записку: „Не трусь“. Я вспомнила, что сама, сама прыгнула. Я закричала, что есть силы: „Вперед, вперед!“ и начала помогать себе руками, как крыльями.

Стало очень холодно. Ведь в стратосфере шестьдесят градусов мороза. Я вся закоченела. Однако, я не растерялась. Повернула на груди выключатель костюмной печки. В печке аккумуляторы, в них запасено электричество. Электричество пошло по тоненьким проводам, которые вплетены в мой костюм. Провода нагрелись, и мне сделалось тепло и даже как-то уютно.

„Про аккумуляторы-то мы знаем“, — подумал Травка, но все-таки посмотрел на коробочку с выключателем у Алюты на груди. Коробочка была похожа на украшение. Выключатель на ней был словно красная ягодка.

Алюта продолжала:

— Но самолет начал обгонять меня. Я почувствовала, что меня тянет вниз, к земле. Я дернула кольцо парашюта, но полетела вниз еще быстрее. Тут я испугалась по-настоящему. Неужели парашют неправильно сложен? На посылке парашют тоже не раскрывался. Но я вспомнила, что он на замке и открывается сам собой только у земли, чтобы по дороге посылку не относило ветром.