Андрей Фролов - Создатель снов

Воспользовавшись неожиданной помощью, Димка сгреб остальных в охапку, заставляя в очередной раз обогнуть Анализатор (теперь они бежали против часовой стрелки). Витя, замкнувшийся в себе, все бормотал и бормотал, будто передразнивая паучиху:

– Вкусные мои?.. Неужели?.. Вкусные…

Настя то и дело поскальзывалась, несколько оглохнув от сумбурности происходящего. А Витька, казалось, теперь и вовсе не замечал кипевших вокруг страстей, сосредоточенно разглядывая увесистое металлическое яйцо.

– Кажется, – нерешительно признался он, все еще кусая губы, – я понял.

Они снова спрятались под приборной доской, состоящей из множества планшетов, а вокруг по-прежнему шла драка. Еще один Стражник свалился без сознания на стеклянный пол, оглушенный ударом когтистой лапы чудовища, и теперь силы воздухоплавателей и бойцов Гильдии уравнялись.

Дима и Настя с нетерпением ожидали результатов открытия, от волнения задержав дыхание.

– Кажется, я понял, для чего нужна эта капсула, – на этот раз более уверенно произнес Витька, качая головой. – Зонды, поверхность, битые скорлупки… Все очень просто, и как я только раньше не догадался?

И он снова передвинул на бок подаренную Робким Перышком котомку.

Не спуская взгляда с белоснежного железного яйца, откинул клапан сумки, сунул в нее руку, но тут его одновременно встряхнули за плечи и брат, и сестра.

Недовольный и будто бы пробужденный от приятного сна, Виктор с возмущением уставился на них поверх очков. Уже приготовился гневно обругать тех, кто помешал его величайшему эксперименту. Но слова так и остались на губах…

– Я рад, что ты догадался, мальчик, – проскрипел Карл, коварно прищуриваясь. – Это, бесспорно, делает честь твоему недюжинному интеллекту. Но сейчас медленно протяни руку и отдай мне последнюю капсулу Анализатора. Не заставляй меня быть жестоким, ладно? И помни, второй раз повторять не буду…

Но Витя не слушал старика с рыжими пятнами на лысине, щеках и шее – он смотрел на пистолет в руке Смотрителя. На заряженный пистолет, направленный на детей. Свободную руку злодей протягивал, чтобы забрать металлическую капсулу Афанасия Валентиновича.

– Вы не сможете выстрелить в ребенка, – сипло, поперхнувшись вдохом, произнес Димка, заслоняя родных.

– О, молодой человек, вы сильно ошибаетесь. – Карл брезгливо поморщился, а затем его вытянутое лицо исказила гримаса, изображавшая улыбку. – В случае, когда на карту поставлена судьба Спасгорода, еще как могу…

– Вы совершаете ошибку! – Следом за братом на ноги поднялась Настя.

Ей было очень-очень страшно, и она заставляла себя глядеть не в черную точку пистолетного дула, а выше – прямо в бесцветные зрачки старшего Смотрителя.

– Люди должны знать правду. Город должен пережить возрождение.

И только Витька горько молчал, уставившись куда-то за спину старика в темно-сером плаще. Он смотрел на своего отца, Петра Петровича, все еще скорчившегося в нерешительности, так и не поднявшего головы. На своего отца, которого они боготворили и уважали, к которому раз за разом стремились сквозь многочисленные и полные угрозы этажи Спасгорода. На отца, в защиту которого верили…

И Петр Петрович словно услышал беззвучный призыв сына.

Вскинул голову, встретившись с Витей взглядом. А потом они долго-долго (на самом деле прошла всего пара секунд, но иногда в таких случаях время тянется очень медленно) смотрели друг на друга в упор, не замечая творящегося вокруг хаоса.

– Должен, должен… Тьфу! Смотрителям лучше знать, что именно и когда должен пережить город, – отрезал Карл, недовольно зыркнув на девочку из-под густых бровей. – А теперь хватит болтовни! Отдавайте капсулу!

– Когда-нибудь люди все равно узнают правду, – со слезами в голосе выдохнула Настя, а Дима сделал шаг в сторону, примериваясь к прыжку. – Вы не сможете обманывать их вечно!

– Не сможем? – Старик засмеялся (причем вовсе не наигранно), отчего рука с оружием затряслась из стороны в сторону. – А как же, по-вашему, мы обманывали горожан на протяжении сотни лет? Вы просто глупые дети, которые ничего не понимают. Жаль, что вы втянули себя в это, но…

– Не. Смей.

Именно так, внятно и раздельно, вдруг произнес Петр Петрович, появляясь за плечом Смотрителя.

Да-да, вы правильно поняли – взгляд сына что-то изменил в его душе. Что-то сломил, нажав на правильные кнопки, и сейчас мужчина уже не походил на раздавленную судьбой куклу. Сейчас он был похож на настоящего папу, защищавшего своих детей от страшной и безжалостной угрозы.