Крейг Гарднер: Возвращение в Хаос

Истребительница выхватила их так быстро, что он еле успел уловить ее движение. Через несколько секунд еще двумя кровопийцами стало меньше., Вот все и закончилось. Вампиры мертвы. Мистер «плащ-с-капюшоном» безмолвно оглядывал теперь уже спокойную и пустынную улицу. В этом и была вся прелесть борьбы с вампирами. Когда их уничтожают, они взрываются, рассыпаясь на мельчайшие частички пыли, которую потом даже убирать не нужно.

Баффи улыбнулась незнакомцу:

— Спасибо. Но, кажется, мы еще не познакомились. Незнакомец кивнул головой, покрытой капюшоном.

— Мне нельзя здесь оставаться! — Он повернулся и исчез во тьме.

Баффи и Ксандр остались одни. Баффи вздохнула:

— Ну вот… Еще одна ночь в Хеллмуте.

Джойс Саммерс услышала звон ключей.

— Баффи? Это ты?

Конечно, это была Баффи, поскольку ключи были только у нее и у самой Джойс, которую волновало, в каком состоянии вернулась дочь. Ночной патруль — часть работы Баффи. Но все-таки периодически Джойс внимательно разглядывала свою дочь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Джойс, словно на себе, чувствовала каждый синяк на теле дочери.

Раны у Баффи заживали на удивление быстро. В одиннадцать часов вечера у нее такой вид, как будто она только что боролась не на жизнь, а на смерть; но на следующее утро выглядит просто великолепно. Джойс знала, это не просто — быть Избранной. Или Истребительницей. Каждый раз при мысли об этом ее бросало в дрожь.

Как-то, посвятив Джойс в свою тайну, Джайлс и Баффи пытались объяснить ей ситуацию. Она поняла кое-что — по крайней мере, разумом. А вот сердцем? Это уже другой вопрос.

Только один человек в каждом поколении может быть Избранным, и именно ему суждено бороться с силами тьмы. Джойе понимала, что это большая честь. Но почему этим человеком должна быть ее дочь?

Переехать в новый город и начать свое дело довольно сложно. Не потому, что дела с галереей обстоят плохо. В Саннидейле присутствует что-то необъяснимое; какая-то дьявольская сила предоставляет людям море возможностей, включая покупку произведений искусства. Но для того чтобы организовать новое дело, требуется много времени. Уже в первый год, как только они сюда переехали, Джойс беспокоило, что она слишком занята делами в галерее и мало времени уделяет дочери. Если бы все было иначе, она уже тогда бы заподозрила неладное. Но Джойс узнала правду только после того, как Баффи убежала из дома. И теперь все, что ей оставалось, — это научиться принимать происходящие события и постараться найти такой способ общения с дочерью, чтобы той никогда больше не захотелось сбежать.

— Баффи? — снова позвала она.

— Да, мам, — ответила дочь усталым голосом, еле-еле передвигая ноги в направлении кухни.

При виде Баффи Джойс прикусила нижнюю губу. Брюки порваны, от левого локтя до запястья — глубокая царапина. Белокурые волосы, казалось, трепал ветер, дуя с трех сторон сразу, а милое личико портили грязные пятна, два-три из которых, похоже, были запекшейся кровью. Джойс глубоко вздохнула и попыталась изобразить на лице самую лучшую улыбку понимающей матери.

— Кошмарная ночь?

— Наихудшая, — согласилась Баффи и быстро взглянула на мать пронзительно-голубыми глазами, может быть понимая, что слишком уж разоткровенничалась. Потом пожала плечами: — Ну, конечно, я не была в безвыходном положении.

На самом деле Джойс не хотела знать никаких подробностей. Когда дело касается дочери, ее воображение и так становится слишком уж живым. Но все же им необходимо поговорить. И один из самых лучших способов общения — показать искреннюю заинтересованность делами своего дорогого ребенка. Во всяком случае, во всех умных книгах об этом пишут. Джойс с трудом глотнула:

— Вампиры? Баффи кивнула:

— Самые настоящие, только почему-то в футбольных шлемах.

— Футбольные шлемы, — размышляла Джойс. — Вампиры-футболисты.

— В Саннидейле каких только нет. Джойс решила сменить тему:

— Больше ничего интересного?

— Не знаю. — Дочь опять пожала плечами. — Я встретила одного парня. У нас есть какая-то еда?

— Я оставила тебе цыпленка в холодильнике. Джойс не могла удержаться от улыбки. Баффи встретила мальчика? Важность этого вопроса имела мировой масштаб; каждую мать волнуют дела такого рода.

— Ну, расскажи мне об этом молодом человеке.

Некоторое время Баффи не могла говорить: запихивала в рот еду. Джойс изо всех сил старалась не хмуриться.