Андрей Фролов - Забытый этаж

Как же они не заметили раньше?!

Как упустили, не обратили внимания на заплетающиеся Витькины ноги и бледность лица! Весь его левый рукав пропитался густым и липким, а из-под одежды уже бежали красные ручейки. Браслет, управлявший ошейником экс-Смотрителя Карла, был напрочь залит и выведен из строя. Плотная ткань куртки оказалась рассечена вместе с рубашкой, в ровной прорехе виднелась страшная рана – Бордим не промахнулся… И пусть его чудовищный бумеранг не отнял жизнь Вити, он жутко рассек ему руку в районе трицепса, чуть ниже плеча, почти достав до кости.

– Мамочка родненькая! – воскликнула Настя, одним прыжком пересекая кабину и склоняясь над раненым. – Витенька, родной! Как же так?!

Димка, закусив губу так, что позже на ее краешке появился синяк, уже выдергивал из штанов ремень. Сквозь боязнь потерять близкого человека, отвращение и страх допустить непростительную ошибку мальчик бессвязно подумал, что теперь пришла его очередь перетягивать руку брата. Откликнувшись на это неприятное воспоминание, у него самого на предплечье заболел шрам, оставленный кинжалом Маргариты Дрейфус…

Набрасывая петлю на Витину руку, Димка поморщился – рана казалась куда страшнее той, что ему довелось получить в цирке. Настя, вцепившись в воротник куртки, не могла пошевелиться. Кошки, с трудом удерживая равновесие, встали рядом, заглядывая из-за спин.

– Держись, братишка, скоро все кончится… – роняя со лба капли пота, с деланой усмешкой пробормотал Дмитрий. – Настюха, чего расселась? Зажимай вот тут! Ага, крепче держи, изо всех сил! Поняла? – Затянув и зафиксировав ремень чуть выше пореза, он обернулся к звероморфу, стоявшему так близко, что в его зеленых глазах Дима увидел собственное отражение. – Крумм, далеко до Лифта?

Тот повел усами, словно спохватившись. Скользя по полу и переезжая от одного края кабины к другому, направился к пульту голосового взаимодействия с Локо. Стукнув лапой по объективу внутренней камеры и завладев вниманием Плясуна, Крумм стал объяснять маршрут.

Внизу проплывала новая каверна. Возможно, населенная очередным необычным кланом Катакомбурга, с его уникальными особенностями, забавной манерой общения или причудливой неповторимой модой. Но нашим героям было не до изучения окрестностей…

Настя, быстро оторвав от своей рубахи кусок, скатала тряпку в тугой тампон и плотно прижала к ране. Димка, бережно усадив бесчувственного брата спиной к борту, пытался до конца разодрать мокрый рукав куртки, чтобы внимательнее изучить рассечение. Киртана, жадно втягивая запахи, молча наблюдала.

– Держись, скоро все закончится… – повторил Дима, но сестра с горечью уловила, что он не до конца верит в хороший конец.

– Плясун получил курс на Околицу, – негромко произнес Крумм, возвращаясь к остальным. В подтверждение вагон тряхнуло при смене струн, он повернулся и начал маневрировать среди гигантских коричневых сталактитов.

– Нас могут преследовать от Торжища? – запинаясь на каждом слове, спросила девочка.

– Могут, – хладнокровно ответила ей Киртана. – Но они не знают, куда мы направляемся. Потому быстро потеряют след.

– А что там вообще произошло? – вдруг спросил Плясун, все это время молча наблюдавший за ними с помощью амбикамер. – На Торжище, когда все покатилось в Бездну Ядра?

Все, кто находился в сознании, переглянулись – и люди, и звери. Неловкое молчание было ответом Локо, и никто не поспешил заговорить первым. Наконец Крумм подал голос, недовольно дернув ушами, словно воспоминания были ему откровенно противны:

– Клан Глиняных Следопытов нарушил древний закон, пусть отвернется от него удача ловца… Князь Бордим сорвал Путы Благоразумия.

– О-о… – понимающе протянул Плясун. – Впрочем… не удивлен. Они знатные негодяи, и я всегда полагал, что этим закончат…

К счастью, на этом расспросы механизма завершились, и более он не тревожил пассажиров. Сами же они нарушать тишину не спешили, погрузившись в тяжелые мысли и с тревогой поглядывая на Витьку. Тот пребывал на зыбкой границе забытья и бодрствования, посматривая на окружающих через сонный прищур и почти не двигаясь. Однако на жесты реагировал и даже помог себе ногами, когда брат с сестрой осторожно усадили его обратно на скамью. Кровь остановилась. Но теперь стало заметно, до чего же много ее успело вытечь и каким бледным стало лицо раненого…

В тишине казалось, что путешествие будет длиться бесконечно.

Свет от прожекторов, потолочных колоний плесени и иных источников освещения за бортом раз за разом сменялся темнотой порталов-тоннелей; кабина миновала одну каверну за другой; становилось то холоднее, то теплее; Локо то забирался по струне вверх, то набирал скорость в почти свободном падении. Поворачивал плавно, потом резко менял курс, лязгая стрелой магнитного крана; ускорялся и притормаживал.