Илья Подольский - Огненная печать

— Мы уважаем ваш выбор, сделанный в пользу Добра, — холодно сказала колдунья. — Однако есть границы: вам предназначены одни земли, нам — другие.

— Долорес права, — добавил алхимик. — Соблюдение границ — это основа порядка.

— Мы не посягаем на порядок, — тут же горячо произнесла Лейла. — В поисках преемника нам пришлось проследить за вами. Ответственность пока не позволяет мне и Эль-Хану совершать опрометчивых поступков. Нам нужны испытанные средства, и вы их можете нам указать.

Долорес и Альфредо, посмотрев друг на друга, поняли, что их ответ должен быть либо «да», либо «нет».

— Дети, которые стали избранниками Хранителей, — снова заговорил витязь, — достойны того, чтобы мы могли обучить их нашим способностям. Но нам также известно, что у земного дитяти не все способности развиваются одинаково…

— Более того, — строго перебил витязя алхимик, — возможно, что они не развиваются вовсе, и земное дитя не перенимает этот высший дар.

— Мы готовы пойти на риск, — мужественно сказала Лейла.

— О! Это безумие! — воскликнул Альфредо. — Все может обернутся против нас. Если ребенка посвятить в Надземное, то великие знания станут доступными для наших врагов.

— Мы вместе проследим, чтобы этого не случилось, — успокоил его Эль-Хан.

Все четыре странных собеседника внимательно прислушивались к словам и помыслам друг друга. Долорес и Альфредо уже предчувствовали, что им придется договориться и в обоюдном согласии все-таки осуществить задуманное пришельцами с Востока.

— Какой способностью вы желаете наделить земное дитя? — спросила Долорес.

— Это пока неведомо, — ответила Лейла, втайне радуясь тому, что им удалось склонить на свою сторону Хранителей Северных земель. Она улыбнулась витязю, и тот сказал за нее:

— Точно так же, как неведомо, какой цветок произрастет из семени, посаженного в нетронутую почву.

— Что ж, — гостеприимным тоном проговорил Альфредо, — ваше неожиданное прибытие становится приятным и почетным для нас, и прошу вас в полной мере насладиться очарованием нашего замка. Но не заблуждаюсь ли я вот в чем…

Долорес и алхимик пригласили странников за стол, который по велению колдуньи был уже заставлен прекрасными яствами, услаждавшими самые прихотливые взгляды и вкусы.

— Мысль моя в сомнении от того, что непонятно, каким образом будут распределены наши полномочия, — договорил Альфредо, когда они уселись за стол. Эль-Хан пояснил:

— Честь уже в том, что вы позволили нам обратиться к вашим избранникам.

— Значит, мы должны дать волю и стать простыми наблюдателями? — с лукавством предположила колдунья.

— Простота вам не грозит, — польстила Лейла самолюбию Долорес. — Вы вправе не давать своей воли.

— Ты хитра, Владычица тюльпановых окраин, — с коварной улыбкой сказала Долорес.

— Может быть, — улыбнулась Лейла, — я лишь узор на воде.

Между ними на несколько мгновений воцарилось молчание, которое нарушил голос Альфредо:

— Нам, насколько это возможно, ясны ваши намерения. И единственным пожеланием будет лишь знание о каждом вашем шаге.

Эль-Хан и Лейла посмотрели друг другу в глаза, после чего витязь сообщил, что это условие их не станет стеснять.

Восточные Хранители пробыли в Северных странах весь день, а на закате снова отправились в свой долгий путь, незримый для простых смертных…

Интересно, сами люди знают то, чего они ждут от магии? Я задала этот вопрос, как всегда, в пустоту своего непонимания. Да, многое в этом мире мне непонятно.

— Ева! — услышала я нервный голос мамы. — Нам пора!

Вот, например, сейчас. Зачем мама требует, чтобы я вместе с ней поехала к самой противной на всем белом свете тетке? Но все мои намеки на то, что Софья Харитоновна имеет обыкновение недолюбливать меня, были тщетны, и мама тоном тюремной надзирательницы требовала, чтобы я вместе с ней отправилась на день рождения ее тетки.

До района, где Софья Харитоновна проживала, следовало добираться на двух автобусах, что занимало два часа, не менее. Что ж, два часа для всяких мыслей, думаю, вполне достаточно. Неназойливое сентябрьское тепло сегодня разбавилось хорошим дождичком. Улицы по-настоящему пахли летом, особенно когда к чистому, мокрому асфальту прилипали сорванные ветром и еще зеленые листья.

Итак, о чем я там сама себя спросила? Боже, какой ужас! Я говорю сама с собой. Надеюсь, сестра все-таки приедет через неделю. Юля — просто удивительно счастливый человек! Живет в Москве и навещает нас раз в полгода. Хорошо, что мы скоро увидимся — будет с кем поговорить.