Никита Марзан: Приключения Корзинкиной

— Не наговаривай на своего папу, — сказала Светлана Петровна, — он тебя очень любит.

И тут первый «А» сцепился с племенем пещерных охотников не на шутку. Емельянов Виктор уложил сразу троих охотников. Он отправил их в нокаут. Они упали и выронили свои страшные топоры.

— Осторожней, Корзинкина, — крикнул новенький.

Но было поздно. Жутко оскалившийся вожак племени схватил Корзинкину и поднял над головой. Он хотел швырнуть ее со всего маху о камни.

— Ах, ты так, — закричал новенький и, высоко подпрыгнув, с маху двинул вожака ногой в глаз. Вожак завыл и выронил Корзинкину. И она полетела вниз. Но ее подхватил хобот мамонта и мягко поставил на снег.

— Мерси, — сказала Корзинкина мамонту и попыталась поднять каменный топор, чтобы отомстить вожаку племени. Но топор был очень тяжелым.

— Вот бы папа обрадовался этому первобытному топору, — подумала Корзинкина, — такая хорошая вещь.

Кругом шла битва. Все пыхтели и кряхтели вокруг мамонта. А он стоял на месте как вкопанный, чтобы случайно не раздавить дерущихся. И пещерные охотники не выдержали. Они повернулись и побежали в горы, а за ним по пятам мчался первый «А» и строил страшные рожи, чтобы охотники бежали еще быстрее.

А потом все уселись на мамонта. И мамонт легко потащил на себе весь первый «А» и, наверное, потащил бы даже всю школу, такой он был большой и сильный.

— Ну, вот и приехали, — сказала Светлана Петровна и первой спрыгнула с мамонта вниз. И каблучки ее лакированных лодочек задорно пристукнули по музейному паркету. За ней посыпались остальные. И все смеялись.

Все, кроме Ивиной Ирины, которая никуда не бегала и с дикарями не дралась и на мамонте не каталась.

— А давайте мамонта с собой возьмем, — сказала Корзинкина, — мой папа будет очень рад такому подарку. Он археолог. И я буду археологом. Я уже решила.

Но мамонт исчез. И равнина, и горы и следы на снегу. Все исчезло, словно кто-то выключил волшебную лампу.

— Ой, — сказала Корзинкина, — все пропало. Как жаль.

— Понравилось представление? — раздался сверху довольный голос. Все драли головы и увидели мумию, стоявшую на крохотном балкончике под самым потолком.

— Опять ты? — Светлана Петровна погрозила мумии пальцем, — вечно ты что-нибудь мне устраиваешь. Я чуть со страха не умерла. Что это было?

— Компьютерное шоу, — торжественно сказала мумия.

— Ты включала Булыжник? — догадалась Светлана Петровна.

— Да, — гордо сказала мумия, — я работаю экскурсоводом в прошлое.

— Невозможно в это поверить, — сказала Светлана Петровна.

— Ты всегда не верила в компьютеры, — отмахнулась мумия, — а тем более в первобытные компьютеры. А, между прочим, это в его первобытной памяти сохранились все эти горы, снега, охотники, мамонты. Там еще много чего есть. Вот приходите в следующий раз, я вас к динозаврам отправлю.

— Нет уж, — категорически отказалась Светлана Петровна, — мамонта я еще пережила, но от динозавров упаду в обморок.

— Ну, как знаете, — сказала мумия и посмотрела на часы, — ну, все, мне некогда. У меня через пять минут новая группа школьников. Покажу им саблезубого тигра, вот визгу будет.

— Все, пока, — Светлана Петровна помахала мумии рукой и повела первый «А» в гардероб.

Мумия вернулась к Булыжнику, который еле слышно подрагивал от работы первобытных шестеренок. Рядом с компьютером стояли папа Корзинкиной и Петрович.

— А, — сказала мумия, — привет, дезертир.

— Какой еще дезертир? — нахмурился Петрович, — у меня был выходной

— Отдохнул?

— Отдохнул, — сказал Петрович и достал пистолет.

— Вот, Петрович, — папа Корзинкиной положил руку на Булыжник, — теперь ты будешь охранять этот бесценный предмет истории.

— И ее тоже? — Петрович посмотрел на мумию.

— Я не предмет истории, — сказала мумия, — я экскурсовод.

— А мне все равно, — сказал Петрович, — хоть директор музея. Попытаешься еще раз спереть компьютер — застрелю.

— Чего-то не нравится мне настроение Петровича, — сказала мумия папе Корзинкиной, — какой-то он не отдохнувший. И еще пистолет этот.

— Все в порядке, — сказал папа Корзинкиной, — иди, работай.

Петрович проводил мумию строгим взглядом и сказал:

— С ней только так и надо, иначе опять колдовать начнет.

— Успокойся, Петрович, — засмеялся папа Корзинкиной, но тут же примолк и посмотрел в коридор.

По коридору топала муха, размером с африканского носорога.

— Ну, вот, пожалуйста, — сказал Петрович и прицелился в муху, — мумия в муху превратилась. Прибью сейчас.