Елена Усачева - Маяк мертвых

Эбба смотрела. Тяжело. Неприятно.

— А чего ты там копала, когда я пришла? Сажаешь чего?

Заскулил Ули. Эбба медленно повернулась к окну.

— У меня кое-что есть для тебя, — медленно произнесла она, встала и вернулась к столу с тарелкой круассанов.

Маленьких, туго закрученных.

— Угощайся!

А сама смотрит… Неприятно так. Долгий взгляд. Протягивает тарелку и смотрит. Быки на запястье качаются. Эбба перехватила Аленин взгляд, и пришлось срочно смотреть в окно. Там набухали последние сумерки, ничего не было видно. Лишь угадывались близкие деревья. А за ними, вероятно, еще деревья. И еще. Алена представила, как идет среди этих деревьев, и ей стало знобко. Даже в теплом свитере с такими уютными карманами.

— А ты чего все одна и одна? — пробормотала Алена, беря круассан. — Родители придут?

Эбба ответила, хотя до этого многие вопросы пропускала:

— Придут, но позже. После двенадцати. Мы уже спать будем.

Алена отхлебнула чаю, откусила от круассана. Вкус такой же, как у них в гостинице. Стало грустно, захотелось домой. Чего она тут сидит? Давно бы пошла. Снова представила себя между деревьев, и грусть по дому слегка уменьшилась. Далеко она по такой темени не уйдет. Надо ждать родителей Эббы, они выведут. Или дадут телефон позвонить. И как она ухитрилась целый день прожить без мобильного? Там, наверное, неотвеченных звонков набралось, сообщений…

— Они не всегда приходят, — вдруг заговорила Эбба. — Надо спать лечь, они тогда и придут.

— А на чем они придут? Пешком?

Вдруг у них машина и они смогут ее довезти! Вот это было бы совсем здорово!

— Здесь только пешком ходят, — отрезала Эбба и стала медленно тянуть свой чай.

Алена откусила еще кусочек булки, и вдруг ей вспомнилось утро, как она загоняла под стол угощение для домовых. Пальцы дрогнули, хвостик круассана упал. Все было не так, как представлялось, и от этого хотелось плакать.

Алена опустила нос в чашку. В гости звали, а неприветливые. Ночь кругом, никто Алену не ищет. И вообще, чай вкусный.

— Это у тебя на травках? — спросила Алена, чтобы разбить гнетущую тишину, и взяла новый круассан. Есть не хотелось. Хотелось спать. А еще плакать.

— У меня другой заварки нет, — ворчливо отозвалась Эбба.

Кривая дверь в чуланчик распахнулась, на пороге мелькнула мешковатая тень. Алена почувствовала, как по ноге ее мазнуло что-то щекотное и теплое. Эбба плеснула перед собой чай. Вода не долетела до пола. Выкатившееся из чулана нечто распахнуло свою гигантскую пасть, став похожим на большой пыльный мешок. Чай исчез в пасти. Нечто еще больше потемнело и довольно булькнуло. Алена выронила круассан, он успел прокатиться по полу, а потом сверху его накрыла жадная пасть.

— Ули! — тихо произнесла Эбба.

Белый пудель возник посреди комнаты, словно на него вылили проявитель. Шерсть на загривке вздыбленная, зубы оскалил. Он рычал вполне себе убедительно. Пыльный мешок потянулся к чуланчику, по дороге опрокинув стул и сдернув пальто с вешалки.

Ули залаял, подгоняя его.

— И дверь закрой!

Дверь закрылась, брякнула дужка замка, защелкивая ушедшего в его конуре.

Алена икнула и осторожно поставила чашку. Ей не хотелось, чтобы вновь появлялся этот черный, если она что-то прольет.

— Молодец, — сухо похвалила пса Эбба и тоже поставила чашку. Ули смотрел вопросительно, словно ждал новых указаний.

— Что? Нет больше никого?

Ули мотнул мордой и даже чихнул, подтверждая, что нет. Кого?

— А это кто был? — осторожно спросила Алена, прерывая странную пантомиму между псом и хозяйкой.

— Боггарт, — равнодушно ответила Алена. — Он местный. Всегда здесь был. Ладно, спать давай.

Боггарт, боггарт, что-то знакомое. Как будто из Гарри Поттера. Домовой? Или эльф?

Эбба стала сдергивать с вешалки оставшуюся одежду и бросать на пол.

Мысли о домовых вылетели у Алены из головы — перспектива спать на полу была ужасней всех призраков, вместе взятых. Когда это она говорила, что у них в гостинице плохо? Да у них рай земной. Она хочет туда, на свою кровать.

— А мы разве не будем ждать твоих родителей? — пискнула Алена.

В душе зрела паника. Спать на полу! Вот ведь попала! Домой, домой! Скорее домой! Где у них тут кнопка «Reset»? Где «Escape»? Ей требуется срочная перезагрузка и возвращение на прежний уровень!

— Их не надо ждать. Придут, когда надо будет. Если дел никаких не будет, не придут.

«После двенадцати покойники не принимают», — вспомнилась присказка Эдика, и на душе стало как-то нехорошо. Это после двенадцати дня, а после двенадцати ночи самые приемные часы.