Кирилл Кащеев - День рождения ведьмы

Четыре лика стража продолжали спать. Неведомый прыгун застыл, балансируя на макушке столба. Изогнулся, сложившись в пояснице, будто у него и вовсе костей не было. Ме-едленно, ме-едленно гладкая и скользко-блестящая, как слизень, землисто-серая физиономия с острыми хрящеватыми ушами и сквозными дырочками вместо носа опустилась к тому лику стража, что глядел на деревню. Веки деревянного стража стали подниматься, багрово вспыхнул прячущийся под ними огонь… Оседлавшее верхушку стража существо вытянуло лоснящиеся черные губы — и плюнуло желто-зеленой жижей прямо в полные пламени глаза хранителя села. Огненные зеницы деревянного стража вскипели — жижа забурлила в пламени, почернела, стала густой, как смола. Вместо пылающих глаз теперь у стража были две сургучные блямбы. Глаза остальных трех ликов распахнулись — багровые отсветы заметались по траве, по темному небу… но в сторону деревни не глядели! Все четыре деревянных рта открылись и пронзительно завопили!

Долгий вибрирующий вопль накрыл селение, раскатился на все четыре стороны, ворвался в лес, заставляя притихнуть живность. Громадные крылатые тени замелькали над деревней, как стрижи перед грозой. Гибкие, точно бескостные фигуры соскальзывали со спин крылатых на разноцветные крыши домов. В хате под цветочной крышей распахнулась дверь — полуодетый встрепанный парень выскочил на двор, сон еще глядел из его затуманенных глаз. Существо на крыше сигануло вниз — прямо ему на плечи! Удар швырнул парня оземь, вышибая дух. Жуткое существо, напоминающее чудовищного ежа с торчащими из спины иглами и человеческими руками-ногами, мгновенно оседлало его. Из ладони нападающего выметнулась игла, целя парню в горло…

— Тяв-тяв! — раздался гневный, пронзительный лай. Из похожей на длинную трубу будки выскочил дворовой ламя: змея с собачьей головой растянулась в прыжке… Собачьи челюсти лами с хрустом сомкнулись на запястье врага, а гибкое змеиное тело попыталось захлестнуться на горле — и с размаху напоролось на колючки. Они взвыли разом — ламя и человеко-еж. Поток крови брызнул на белоснежную стену хаты, оставляя будто выжженные черные пятна. Не прекращая завывать, ламя только крепче стиснул челюсти. Его хозяин откатился в сторону и кинулся к торчащему из колоды топору.

Другое существо, словно слепленное из человека и гигантского кузнечика, приземлилось рядом. Ударила похожая на зеленую зазубренную пилу лапа — рваная рана перечеркнула грудь парня и тот молча рухнул, заливая двор своей кровью. Еще удар лапы-пилы, и голова верного лами взлетела в воздух, упав рядом с истекающим кровью хозяином. Мгновение «кузнечик» смотрел на распростертого на земле парня — в глядящих с почти человеческого лица неподвижных глазах насекомого не отражалось ничего. Потом оттолкнулся задними лапами и перемахнул через забор на соседний двор. Оттуда донесся крик…

Чуть дальше громадная землеройка на мохнатых обезьяньих лапах впилась чудовищной пастью в покрытую узорчатыми листьями кровлю. В крыше возникла дыра, землеройка нырнула внутрь — раздались пронзительные крики. Из расписанной узорами хаты выскочил немолодой сивоусый мужик. Этот успел схватить оружие — в руках у него был короткий меч. Дзанг! Мужик едва успел метнуться в сторону — в порог хаты вонзилось толстое, как вязальная спица, жало. Стоящий на задних лапах бескрылый комар-переросток попытался выдернуть завязшее в пороге жало. Подскочивший мужик рубанул мечом, но жало лишь спружинило, зазвенев гулко, будто сталь. Обломки деревянного порога брызнули во все стороны, и комар кинулся на противника. Удар-удар-удар, жало скрестилось с мечом… Сивоусый пятился, отступая под напором хрупкого на первый взгляд, но оказавшегося невероятно сильным врага. Выпад… Мужик отлетел назад, ударился спиной о стену собственной хаты, и тут же комариное жало потянулось к нему. Раздалось отвратительное чвяканье пробитой плоти — жало вошло мужику в плечо. Зазвенел выпавший из руки меч. Комар с усилием изогнулся, и насаженного на жало, как на пику, сивоусого вздернуло в воздух. Человек завис, отчаянно дергая ногами. Комар мотнул головой, стряхивая противника с жала, — мужик грянулся оземь, забился, судорожно корчась от боли. Простоволосая баба с криком метнулась к нему из дома, чтобы отлететь прочь от хлесткого удара.

Крыши других домов точно взрывались, и оседлавшие их твари исчезали внутри — тишина сонной ночи сменилась пронзительными человеческими воплями и вовсе нечеловеческим стрекотанием и ревом. Люди кидались к дверям, прыгали в распахнутые окна хат, а за ними стремительными скачками неслись чудовищные, жутко искаженные существа. И над всем этим царил непрерывный надсадный вой деревянного стража и пронзительный, тонкий хохот.

Читать дальше