Владимир Кузьмин - Зачёт по выживанию

Пока все это происходило, Настю мучил еще один серьезный вопрос. Точнее, вопросов было много, но большинство либо заранее имели ответ, либо ответ был сейчас не важен. Откуда взялись? Понятно, что из леса выбрались, а подробности пока неинтересны. Как сумели пробить периметр? Пока тоже неважно. Важнее, как с ними разобраться правильно. Ну, да над этим сейчас все думают. А вот вопрос, зачем они сюда так настойчиво пробирались, буквально проламывались, может быть очень важным именно сейчас! А от ответа на него может зависеть и ответ на самый главный вопрос: как их добить?

– И чего они у нас найти хотят? – неожиданно спросил о том же самом Семка. – Они же явно землей и всякими там камнями питаются. Или минералами…

А ведь верно, зарылся в землю одного размера – выбрался уже побольше. Конечно, им помимо камней и всяких минералов, может быть, необходима и белковая, скажем, пища, но с их-то способностями и возможностями недостатка в ней они не должны испытывать!

Серена все еще не сумела отдышаться, а попытки других ребят, кто бы что ни предпринимал, получались безрезультатными.

– Всем замереть. Да не буквально, Алена! Просто перестаньте по этим черепахам долбить, ну и вообще, не делайте лишних движений… и встаньте в один ряд поровнее.

Зачем она попросила о последнем, Настя и сама бы не сразу ответила. Ей захотелось посмотреть, куда поползут черепахи, если оставить их в покое, для этого незачем было выравниваться. А черепахи взяли и поползли прямиком к ней. Обе! Причем одной из них пришлось чуть обогнуть Семена, когда тот, нарушая приказ, сделал шаг вперед. Его каменюка просто обогнула, а как вышла на прямую, ведущую к Насте, даже ходу прибавила.

Настя чуть откинула их в сторону – опять поползли прямо к ней.

– Придется приносить человеческую жертву! – брякнул Семка.

– Что? – не поняла Алена.

– Они требуют себе жертву. Причем не любой из нас им интересен, а только Настя.

– А ты уже и обрадовался?

– Обязательно обрадовался! Она меня то повысит в звании, то разжалует. Никакого карьерного роста.

– Так, может, ты это и подстроил?

Настя эту перепалку слушала вполуха, но последняя фраза заставила задуматься. Кто такой хитрый оказался, что сумел эти булыжники сюда протащить и натравить на нее? Понятно, что ее далеко не все любят, но ведь и нелюбви к ней никто не испытывает. Уж такой, чтобы с риском для всех натравливать на нее этих каменнолобых… Да никто и не сумел бы этого проделать. Из своих – никто! А единственным чужаком в лагере был…

Чтобы дать себе время сообразить все до конца, Настя просто перевернула черепах на спины. Те поелозили, покачались и проделали то, что для них оказалось более простым, чем перевернуться со спины на брюхо, – поменяли брюхо и спину местами, то есть еще раз трансформировались. Ну и поползли к ней.

Настя сосредоточилась и отдала мысленный приказ. Черепахи замерли и… начали разворачиваться. Но развернулись не на сто восемьдесят или сколько там им нужно было, чтобы поползти в другую сторону для выполнения Настиного приказа, а на все триста шестьдесят градусов. Настя хмыкнула и повторила свое распоряжение, и одним повтором не ограничилась, повторяла его раз за разом. Черепахи явно оказались сбитыми с толку двумя разнонаправленными повелениями, но Настя начала одерживать верх в этой заочной схватке с неизвестным дрессировщиком летающих пушечных ядер.

– Настя, я готова! – сказала Серена.

– Тогда огонь!

Вообще-то, Настя думала, что Джедай вновь поразит молнией только одного врага, но та лучше многих умела учиться на ходу и новый разряд, пожалуй, даже более мощный, чем первый, сорвавшись с ее ладоней, разветвился надвое, и каменные брызги полетели сразу от обеих черепах.

Это была ее ошибка, а не Серены, которая не знала, что Насте понадобился «язык», чтобы разоблачить предателя, так что Настя не стала никого укорять.

– Ох, мамочки мои родные! – со вздохом облегчения пробормотала Алена. – Хорошо, что они такие медленные!

Вот зря она сказала эти слова, потому что дальше все так замельтешило, что потом даже вспомнить все по порядку долго не удавалось.

Сначала накатила волна непередаваемого ужаса. Завопили все разом. Настя точно бы завизжала вместе со всеми, но горло сжало подобием судороги. Руки и ноги вмиг обмякли, захотелось упасть на землю и кататься по ней, закрыв глаза руками. Она уже начала в самом деле оседать, но ощущение накрывшего их с головой ужаса на миг ослабло, и краешек сознания сумел зацепиться за небольшую странность – всепобеждающий, сковывающий разум и тело страх в самом деле накатил на них волной, и у этой волны был источник. Трясущейся рукой она все же достала очередной свой камешек, не удержала в ладони, но не дала ему упасть – заставила умчаться в нужную сторону. Сколько мгновений понадобилось камешку, чтобы долететь? Ну, может быть, секунда, вот только время это тянулось, словно долгие часы. Наконец за валуном что-то тоненько взвизгнуло, и вместо ужаса оттуда полилась потоком злоба. Грязная, липкая, плотная. Но на фоне только что пережитого вполне терпимая, в конце концов, ужас они испытывали сами, а злоба была чужой.