Кэтрин Валенте: Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле

– Откуда вы знаете про тетю Маргарет? – воскликнула Сентябрь, одной рукой отбрасывая волосы.

– В полдень я всегда хлопочу по хозяйству – поднимаю пыль. В тот день твоя тетя была в черной юбке, а ты в желтом платье с обезьянками. У нас, Вихрей, отличная память на все, что мы поднимаем.

Сентябрь разгладила складки на измятом подоле оранжевого платья. Она любила все оранжевое: листья, иногда луну, бархатцы, хризантемы, сыр, тыкву (и в пироге, и так), апельсиновый сок и апельсиновый джем. Оранжевый – цвет яркий и требовательный. Его невозможно игнорировать. Однажды она увидела в зоомагазине оранжевого попугая и захотела его так сильно, как прежде никогда в жизни ничего не хотела. Она назвала бы его Хэллоуин и кормила бы ирисками. Мама сказала, что от ирисок птице стало бы плохо, к тому же собака ее непременно съела бы. После этого Сентябрь из принципа никогда не разговаривала с собакой.

– Головоломка вроде тех колец, – повторил Зеленый Ветер, глядя на нее поверх зеленых очков. – Мы разомкнем Землю и снова замкнем, а потом окажемся в другом кольце, которое и есть Волшебная Страна. Уже скоро.

И в самом деле, среди льдисто-голубых облаков, раскинувшихся над миром, уже проступало множество крыш – все очень высокие и очень шаткие. Дощатые башни соборов, ржавые своды, колонны с облупленной позолотой, громадные купола церквей наподобие тех, что Сентябрь видела в книжках про Италию, вот только многие кирпичи выпали, разбились, обратились в пыль. Как раз в таких стенах ветер воет, стонет и свищет особенно крепко, громко и пронзительно. Все, что не укрыто, – заиндевело, включая жителей, которые носились и порхали по городу, укутанные не хуже самого́ Зеленого Ветра, только куртки и бриджи черные, или розовые, или желтые; и у всех – круглые надутые щечки, как у херувимчиков, что гонят ветер рассевшись по углам старинных карт.

– Добро пожаловать, Сентябрь, в мой родной город Вестерли, где все Шесть Ветров живут не иначе как в полном согласии.

– Спасибо, тут очень… мило. И очень холодно. И я, кажется, потеряла туфлю.

Зеленый Ветер покосился на босую ступню с синими, скорее даже лиловыми пальцами. Будучи хоть немного да джентльменом, он сбросил свой теплый пиджак и учтиво помог девочке его надеть. Рукава, конечно, были слишком длинные, но пиджак и сам за время долгих странствий поднабрался кое-каких манер, поэтому он любезно подстроился к размеру девочки – тут надулся, там утянулся – пока не сел как влитой.

– Кажется, я похожа на тыкву, – прошептала Сентябрь, втайне радуясь. – Вся зеленая и оранжевая.

Она глянула вниз. На широком ярко-зеленом бархатном лацкане пиджак вырастил для нее оранжевую брошь в форме ключика, изукрашенного драгоценными камешками. Ключик сверкал так, будто был сделан из самого солнца. Пиджак смутился и немного потеплел. Он надеялся, что брошь не останется незамеченной.

Зеленый Ветер выразительно кашлянул.

– Туфелька – это большая утрата, врать не буду, – тут он хмыкнул, – однако Волшебная Страна требует жертв. – Он доверительно понизил голос. – Вестерли – городок пограничный, а наш Красный Ветер нечист на руку. Скорее всего со временем твою туфельку все равно бы украли.

Сентябрь и Зеленый Ветер приземлились в Вестерли – Леопарда Легких Бризов обеспечила безупречно мягкую посадку, – и двинулись по широкому Проезду Арктического Ветра. Здесь сновали по бакалейным лавкам щекастые Синие и Золотистые Ветра́, набирая охапки перекати-поля для сочного тернистого салата. Облака неслись по улице, выделывая виражи, точно старые газеты в тех городах, где бывали мы с вами. В конце проезда виднелись две тонюсенькие колонны. Сентябрь не сразу разглядела, что на самом деле это были не колонны, а очень высокие и очень тонкие люди с очень тонкими и очень длинными лицами. Трудно было сказать, мужчины это или женщины, но они были не толще карандаша и выше любой колокольни в Вестерли. Их ноги пронизывали облака и терялись в кучевых толщах. Лица были защищены от солнца, светившего в Вестерли особенно ярко, темными очками, тоже длинными и тонкими.

– Кто это? – прошептала Сентябрь.

– С желтым поясом – это Широта, а в цветастом галстуке – Долгота. Без них мы далеко не уедем, так что будь повежливей.

– Я думала, Широта и Долгота – это просто линии на карте.

– Понимаешь, они не любят, когда их фотографируют. Знаменитостям приходится нелегко: все вокруг только и знают, что щелкать камерами. Жутко раздражает. И вот пару-тройку веков назад они пришли к соглашению с Гильдией Картографии, что те будут изображать их символически, в виде линий. Из уважения.