Ирина Щеглова: Ночь, когда нельзя спать

А я шла следом за ними и вспоминала, как в детстве Клавдия рассказывала мне «о таинственном». О том, как в купальскую ночь зажигается, вспыхивает огонек-цветок папоротника, как скачет он с места на место, не даваясь в руки, а вокруг толпятся полчища нечистых, стучат рогами и копытами, скрежещут зубищами, клыками клацают, когтями скребут… Жуть!

Или о разрыв-траве, большую ценность имеющей у колдунов, ведьм и разного лихого люда. Ее огненные цветы обладают свойством делать человека невидимым, но основное ее назначение – разрушать все преграды, даже металлические, открывать любые замки и запоры.

Чтобы раздобыть это растение, надо в полночь на Ивана Купалу отправиться на отдаленный пустырь и косить там траву до тех пор, пока коса не сломается – как сломалась, значит, скосила разрыв-траву.

Тогда всю скошенную траву надо бросить в реку и внимательно смотреть за ее поведением. В отличие от других трав, разрыв-трава не тонет и плывет против течения.

Завладевшие разрыв-травой прячут ее в пальце руки, сделав предварительно на нем разрез. Прикоснувшись таким пальцем к любому замку, вор или колдун без труда откроет его; прикосновение же к человеку может и убить.

Колечко с рубиновым камешком Клавдия носила на среднем пальце, казалось, оно срослось с ее рукой. Хвасталась, что под камушком разрыв-трава спрятана. Уж как я выпрашивала колечко!

Наконец, добрая бабушка подарила мне его. Для того чтоб снять его с руки, она долго мылила палец. Когда я получила заветную вещицу, разочаровалась. Колечко было старым, тусклым, красный камешек как будто потух, даже огранка его казалась оплывшей. Я бегала с ним по двору и прикладывала ко всем замкам и запорам – никакого действия! Даже деревянная щеколда на калитке – и та не повернулась.

– Ба, испортилась твоя трава, – наябедничала я, – протухла, наверно.

– Пора бы, – спокойно согласилась Клавдия, – уж лет тридцать прошло…

Тридцать! Конечно! От травы одна труха осталась. Или ржавчина? Металл же ржавеет.

Я повертела в пальцах такое вожделенное, а теперь бесполезное кольцо и положила в коробку, где хранились все мои сокровища: одиночные сережки, цветные стеклышки, сломанные брошки, бусины, хрустальные кубики, которые когда-то были абажуром, стеклянные шарики с пузырьками воздуха внутри, да много чего было в деревянном сундучке… Немудрено, что перстенек затерялся в этом разноцветном сверкающем богатстве.

– Были в наше время люди, настоящие травы находили, – рассказывала Клавдия, – траву-неведимку, перелет-траву, одолень-траву. Знали настоящую травную силу, и слова знали, и зелья варили, да такие, что и по небу летали, и врагов одолевали… Так-то.

– На самом деле? – Дашка восторженно ахала и бегала вокруг Клавдии в надежде узнать еще что-нибудь интересное. – То есть действительно летали? Не фигурально? В смысле реально отрывались от земли и парили или как?

Клавдия усмехалась:

– Как-как… по-разному, кому как надо, тот так и летал, пестом погонял, помелом след заметал.

– Вы шутите, – разочарованно протянула Дашка, – это же сказки про Бабу-ягу. Она же нечистая сила, в ступе летала. А на метлах – ведьмы на шабаш собирались… А с нечистой силой, вы же сами говорили, связываться – себе дороже.

– Конечно, дороже, – легко согласилась Клавдия. – Только в старые времена были и такие смельчаки, которые решались перехитрить и подчинить себе нечистую силу. Они знали, если скошенную в Иванов день траву оставить до «страшных вечеров» – Рождественских Святок, то в этой копне обязательно заведутся черти. Чтобы заставить чертей повиноваться себе, надо в одну из святочных ночей обойти копну с молитвой и очертить около нее круг «огарком» от первой лучины, зажженной осенью. Черти, живущие в ней, предложат исполнить все пожелания в обмен на обещание выпустить их из копны.

К закату мы окончательно выдохлись. Даже Дашка. Каждая из нас нарвала огромную охапку травы и цветов, еле домой притащили. Бабушки свою траву разложили во дворе, чтоб ночью на нее выпала роса, от этого травы приобретают дополнительные целебные и полезные свойства.

Мы же сели плести венки. У девчонок лучше получалось, они и нас научили. Венки получились пышные, пахучие и очень красивые.

Собрались, когда солнце садилось. До реки – рукой подать, стемнеет только к одиннадцати, так что мы не особенно торопились. Ребята где-то раздобыли старое тележное колесо, здоровенное, рассохшееся. Всю дорогу катили его по очереди.