Анна Ардемарин - Необыкновенные приключения девочки-клона и ее друзей

– Ах, вот как, – Макс посмотрел на друзей, – поэтому о ней долгое время ничего не рассказывали, оказывается, ее рост и развитие проходили во сне.

– Очень странно, непонятно, почему ей не создали нормальных условий, как всем детям, – недоумевала Инга, – почему она так долго должна была спать…

– Мне кажется, я могу это объяснить, – немного самоуверенно произнес Алекс, – но не будем терять время, попытаемся узнать у нее еще что-нибудь. Это все так необычно и интересно.

– Чему ты здесь уже обучилась? – Но, увидев некоторое замешательство Мальвы и сообразив, что девочка не совсем ее понимает, Инга переспросила по-другому: – Как проходит твой день?

– Мой день… Я не ведаю, может, это и есть учение… Сначала я умываюсь, потом ем. После надеваю вот это, – она показала на лежащие на письменном столе наушники, – слушаю, что мне оглашают. Я должна или повторять то, что услышала, или отвечать на вопросы. Если мне непонятно то, о чем спрашивают, я нажимаю вот эту кнопку, – она показала на кнопку синего цвета на своем костюме, – и тогда мне в картинках разъясняют все и показывают на этих досках, – Мальва указала на плоские четырехугольные серовато-белые доски.

В подтверждение своих слов она нажала кнопку, на доске высветились слова: «Не нажимай кнопку без вопроса. Что тебе непонятно?» Она нажала другую кнопку, и надпись погасла.

– Так ты уже научилась читать и писать? – спросил Алекс.

– Я знаю все буквы и умею читать, но… я не всегда разумею все, что читаю. А писать… писать я не умею. У меня почему-то не получается. Мне задают писать, и я тогда начинаю медленно говорить, и то, как я проговариваю каждое слово, так оно и пишется на доске; потом мне предлагают найти пороки… ой, ошибки, – поправила она себя, – но я редко нахожу их, я не вижу своих ошибок. Я часто много чего не понимаю. Все так плохо, может, потому, что я училась во сне, – грустно добавила Мальва.

– У тебя есть здесь игры? Ты играешь? – Макс указал на какое-то подобие игрового уголка, где лежали коробки с настольными играми, и была установлена шведская стенка.

– Мне предлагают играть. Я старалась… но мне не нравится. Я всегда одна, к моим играм подключается только доска, на ней показывается, правильно я играю или нет.

– Мальва, а есть хоть что-то, что радует тебя? – спросила Инга.

– Да, – глаза Мальвы оживились, – но смотреть на это разрешают редко.

Мальва подошла к одному из экранов и, когда она его подключила, он осветился, и ребята увидели не совсем обычную картину: большое поле, засеянное рожью, луг с разноцветными цветами – ярко-красными маками, ромашками, васильками. За полем – лес, и где-то между полем и лесом видна была крыша невысокого вытянутого, крытого камышом дома.

– Это мой дом! Но мне не разрешают туда пойти. Я могу только когда-никогда поглядеть на мои родные места… А я не хочу только на картинку смотреть, я хочу там жить. Там, наверно, остались еще мои родители, мои братья и сестра! – В голосе Мальвы слышались нотки отчаяния, тоски и одновременно – вызова.

Ее гостям стало ясно, что она не хочет мириться с ролью пленницы, оказавшейся в странной для нее комнате и живущей непривычной для нее жизнью в каком-то новом, непонятном мире.

– Тебе не объяснили, почему ты не можешь пойти туда, в твой дом?

– Нет, Инга, не разъяснили, только сказали, что попозже я обо всем узнаю, но сейчас я еще будто не готова к этому.

Вдруг ее глаза засверкали, было видно, что у нее внезапно мелькнула какая-то, воодушевившая ее, идея.

– Хорошо, что вы пришли сюда, одна я… боюсь. А вместе с вами… Знаете, мне не велено нажимать одну кнопку, будто может случиться что-то страшное… Что – я не знаю. Но… если бы это было что-то злое, дурное… зачем тогда кнопка была бы здесь. А когда я спросила женщину, которая чаще других приходит ко мне, об этом запрете, она ответила, что это мне знать еще рано. Давайте мы вместе нажмем эту кнопку? – в глазах Мальвы светилась безрассудная решимость.

Ребята переглянулись, не зная, что им ответить.

– Покажи нам, где эта кнопка, – попросила Инга.

Мальва указала на небольшой белый полупрозрачный четырехугольник, который трудно было назвать кнопкой из-за его размеров – десять сантиметров в ширину и пятнадцать в длину. На нем был паз с несколькими отверстиями и две буквы – БР.

– Что бы это могло значить? Ты не знаешь?

– Нет, Алекс, не ведаю. Но если мы дотронемся, тогда будет известно. Мне было сказано, чтобы одна я к этой кнопке и не притрагивалась, что это надо делать с кем-то еще.