П. Гордашевский - Их было четверо. Приключения в микромире. Том III

Пруд был мелкий, но дно илистое. Увязая чуть ли не по пояс в топкой грязи, трое направились к кувшинкам.

Сергей Петрович подошел первый. Он склонился над цветком и накрыл его стеклянной банкой. Только после этого он вырвал ее длинный стебель. На всякий случай сорвали еще несколько кувшинок. Их положили в другую стеклянную банку.

— Владимир, — крикнул Сергей Петрович, — откуда идут сигналы?

— Прямо из твоих рук! — услышал он взволнованный голос Вады.

Сергей Петрович отошел от Вана и Виктора и снова попросил проверить.

Сигналы шли от того цветка, который он держал в своих руках. Ошибки быть не могло!

Мокрые, грязные, все трое вошли в машину. К ним присоединились и Кривошеин с Вадой. Ван помог забраться в машину девочкам.

Машина помчалась в лабораторию.

Цветы бережно вынули из банки прямо над плитой. Тотчас же вспыхнули два красных сигнальных глазка.

— Неужели же мы нашли их?.. — бормотал Сергей Петрович. — Не верю! Не поверю, пока не увижу их собственными глазами.

— Сбегать за Марией Николаевной? — предложил Ван.

— Да, да… Нет, постой… Подожди!

В лаборатории воцарилась тишина. Все молча смотрели на цветок. Стукнула входная дверь. Это был Борис. Он осторожно, на цыпочках, точно боясь разбудить кого-то, вошел в лабораторию. Остановился возле дверей. Никто не оглянулся. Все смотрели на черную плиту. Вот в глубине цветка стали заметны две точечки. Они росли, увеличивались… Вот они приняли уже очертания человеческих фигурок.

— Шевелятся… — прошептал Сергей Петрович. — Значит, живы!

И, наконец, они выросли настолько, что были ясно видны два маленьких человечка. Они стояли в цветке, как сказочные андерсеновские Дюймовочки…

Мария Николаевна вбежала в лабораторию, когда превращение уже закончилось. Тима обнимал отца. Катя сначала бросилась к Виктору, поискала кого-то глазами, не нашла и стала поочередно протягивать руки всем, кто был в лаборатории. Следом за Марией Николаевной появился Ван. Катя с радостным криком бросилась к нему.

Мария Николаевна крепко обхватила шею Тимы, как будто боялась, что он ускользнет от нее, исчезнет, испарится в воздухе.

— Гадкий, дрянной мальчишка! Как напугал, как напугал… — твердила она.

— Мамочка, мама! — радостно говорил Тима. — Какая ты большая! Я раньше не замечал…

— Я-то большая! А вот когда ты наконец станешь взрослым и перестанешь выкидывать всякие штуки, от которых можно с ума сойти?..

Так же быстро, как разнеслась по Джохору печальная весть об исчезновении Тимы и Кати, облетела поселок и радостная новость:

— Нашлись! Они нашлись!

На улице, в учреждениях, всюду, где бы люди ни встречались, они только об этом и говорили, радуясь так, словно это были их собственные дети.

В домике Долинских, печальном и тихом в эти последние дни, снова стало оживленно и весело.

Вся семья сидела на террасе. Мария Николаевна приготовила отличный ужин. Катя и Тима с аппетитом уплетали все, что им давали, и требовали прибавки.

— Ох, вкусно! — облизывался Тима. — Вот вкуснота! — Он подчищал оставшийся на тарелке мясной соус. — Не то что наши крахмальные булочки, а, ребята?

Тима хитро подмигнул.

Катя и Ван расхохотались. Виктор силился улыбнуться. У него на душе скребли кошки…

За столом сидели долго.

Катя и Тима наперебой рассказывали о своих приключениях, особенно о том, как они испугались, когда Сергей Петрович подошел к кувшинке, подняв, как показалось тогда путешественникам, огромную волну и заслонив своей рукой солнце.

— Я думала — ну, теперь все, конец! — возбужденно говорила Катя.

— Это и был конец… — улыбнулась Мария Николаевна, — конец вашим скитаниям.

— Ну да! Но мы не сразу поняли, в чем дело.

— А потом что вы подумали? — спрашивал Ван.

— Тима догадался посмотреть через уменьшитель. Ну, и все стало ясно. Невозможно рассказать, как мы были счастливы! Ведь мы хотели лететь на пчеле, понимаете? Нет, неужели это был не сон?!

Катя даже глаза стала протирать.

Мария Николаевна ласково погладила ее по голове:

— Сон, девочка, конечно, сон!.. Я тоже как будто сейчас проснулась.

Виктор сидел молча. Он почти ни о чем не спрашивал. Он только переводил взгляд от Тимы к Кате, точно желая еще и еще раз убедиться, что они тут, рядом, и не собираются исчезнуть.

Тима, улучив удобную минуту, позвал отца и мать в другую комнату и сказал серьезно и просто: