Сергей Деркач - Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи

– Где он? – я сразу перешел к делу.

– Хозяин запер его в холодной, чтобы не убег.

– Веди.

Впрочем, дорогу я и так знал хорошо, потому как не впервой останавливался в харчевне по служебным делам. Георг топал передо мной своими косолапыми ногами, докладывая подробности задержание. Впрочем, кое-что я еще в Приказе прочитал, но послушать участников событий не повредит. Иногда маленькая, самая незначительная деталь, которая почему-то не нашла своего отражения на пергаменте, в корне меняла всю картину происшествия.

– Ты, мил человек, мне расскажи, что сам видел, – остановил я оборотня.

– Дык, а че? – не стал спорить Георг. – Хозяин звезду в небо отправил тревожную. Ну, мы с братьями узрели ее и уже через десять минут были в харчевне, благо проходили недалече. А здесь этот за столом сидит. Одет не по-нашему, тараторит что-то про терминал да банкомат, да про валюту какую-то, сует кусок не то пергамента, не то дерева какого, мол, здесь за все хватит. Ну, мы его скрутили вежливо, да в холодную уволокли.

– А хозяин где? – спросил я, ступая в подземелье.

– Туточки я, – в конце коридора сначала появился огромный живот, а потом и сам гном с факелом в руке.

– Сидит?

– А куда ж он, милок, денется? – самодовольство в голосе гнома переливалось через край.

Хорошо, что не добавил «с подводной лодки». Эти харчевники понабираются от люда перехожего всяких словечек, не ведая даже, что они значат. И в правду, где же это видано, чтобы лодки под водой плавали? Однако бают люди, что у научников такое сплошь и рядом. То ли дело наши русалки да водяники! Эти без всяких там лодок и других приспособлений что под водой, что по воде – аки посуху. Жаль, летать не умеют, а то б цены им не было.

– Открывай, чего стоишь? – сказал я несколько грубовато, но того требовало мое положение. Богатырь, как-никак.

Гномы – народ гордый. В случае чего и в глаз могут двинуть, и проклясть до десятого колена, но харчевники не такие. Им прибыль важнее гордости. Вот и этот, по прозванию Жбан, поспешно отпер дверь, да бородой еще пол подмел в поклоне.

В сопровождении Георга я вошел в маленькую сырую и довольно холодную комнатушку. Стены были увешаны полками, на которых хранилась еда да вино. В углу, сжавшись от холода, сидел незнакомец, одетый в джинсы, футболку с какими-то рунами и странным гербом, да в кроссовки. На голове перебежчика торчала бейсболка. Именно торчала, потому как волосы его тоже торчали вверх не хуже иголок дикобраза. Спрашивается, откуда я знаю, как называется его одежда? Работа такая.

Окинув взглядом сжавшееся существо, я приказал вывести его наверх. В таком полузамороженном состоянии он не то что говорить – дышать мог через раз, вздрагивая от конвульсий.

– Не боишься, что он поел твои колбасы да сыры? – спросил я Жбана, который закрывал замок за перебежчиком.

– Для Приказа стараюсь, он не обидит, – осклабился гном, в глазах которого, аки на мониторе, уже светилась цифра вознаграждения. – Чай, свои, не чужие.

– Ну-ну.

Наверху я приказал перво-наперво дать перебежчику горячего вина. Жбан с готовностью выполнил приказ, но в глазах мелькнула искринка жадности. Ничего, не убудет. Вишь, кошелек мой, словно рентген у научников, уже давно глазами просветил да в карман свой положил.

– Имя, фамилия, отчество? – спросил я, присаживаясь напротив за столом.

Зал, по случаю задержания, был пуст. Оборотни всех выгнали на улицу, дабы не мешали сыск проводить, остались только Георг и двое с ним. Незнакомец, прихлебывая вино, приходил в себя. Его руки еще дрожали, но зубы уже не танцевали во рту. Он поставил кружку на грубую мокрую столешницу, посмотрел на меня, словно видел впервые, а потом сказал:

– Какое это теперь имеет значение?

И столько в его голосе было горечи, что я на мгновение растерялся. Молодой еще, лет тридцать от роду, а сейчас но вдруг враз постарел на добрый десяток лет, а то и больше. По лицу пошли морщины, потухшие глаза смотрели на меня, как на пустое место. Ладно, толку с него сейчас все равно никакого, так не лучше ли пока покалякать с хозяином харчевни?

– Жбан, можно тебя на минутку? – спросил я излишне вежливо, вставая из-за стола и направляясь к выходу.

– С нашим удовольствием! – гном, не смотря на свой огромный живот, мгновенно оказался перед стойкой. И как ему это удается? Ладно, будем считать, что прогиб засчитан.

– Идем, поговорим ладком, – предложил я на ходу, направляясь на улицу.

Георг сотоварищи остался в зале сторожить задержанного. Я сел на завалинку, прищурился, греясь на солнышке. Жбан, изогнувшись буквой «зю», застыл передо мной.