Кира Тигрис - Дневники Джинна. Часть 1

– Имя! Факультет! Вид! Пароль! – потребовала глухим голосом мудрая птица, подозрительно щурясь.

– Ээ…Алиса Ведеркина. Восьмой класс. Млекопитающее…то есть, человек! Пароль…

Горгульи мигом проснулись, сканируя меня своими горящими глазами.

– Брысь отсюда! – перебил меня филин, дверь стала тускнеть, исчезая на глазах.

– Поберегись! – по коридору, волоча в зубах связку сосисок, летел рыжий бесхвостый лисенок, четко наступая лапками в светлые квадраты, те самые, по которым шла я, – Вулпи! Факультет земли! Лесной тролль пятой ступени! Пароль – косая химера!

– Этот мой, – зарычала зеленая горгулья с рогатой головой льва, ее желтые глаза заблестели при виде сосисок, – что-то снова спер! Позорище бесхвостое!

– Опоздал, прогульщик! – проворчал филин, от двери не осталось и следа. На ее месте снова была ровная сплошная стена.

– О, нет-нет! – заскулил лисенок, оправдываясь лающим голосом, – требую запасной экстренный вход! Или, хотя бы, черный! Это последний раз!

Он перевернулся через голову и встал на задние лапы. Теперь это был рыжеволосый мальчишка лет десяти, однако, ростом не выше моего пояса. Ноги так и остались лисьими лапами, сзади болтался короткий обрывок хвоста, плечи обнимала телогрейка из рыжего меха. Из-под длинных ресниц испуганно горели желтые глаза.

– Лысая горгулья! – закричал мальчик и с разбегу исчез в стене вместе со всеми сосисками, – Вулпи, вперед!

С минуту я стояла, хлопая глазами и пытаясь что-то понять. Затем разбежалась и со словами:

– Лысая горгулья! Ведеркина, вперед! – врезалась в твердую стену, тут же растянувшись на новеньком паркетном полу.

На мою битую голову посыпалась штукатурка, где-то весело зазвенел звонок, со стены с грохотом свалились старые школьные часы. Толстое стекло лопнуло, стрелки остановились. Я поспешно встала, осматриваясь по сторонам, – в коридоре было пусто и тихо. Пора уносить ноги, я нацепила свою самую невинную улыбку и распахнула дверь в кабинет литературы.

– Извините… ээ… еле вас нашла, – промямлила я, встречая абсолютную мертвую тишину.

Просторный светлый класс, залитый теплым солнечным светом, был полон учеников, застывших, как восковые фигуры, на месте.

Все замерли в самых нелепых позах, пойманные внезапной остановкой времени. Одни кричали, другие смеялись, третьи кидались бумажками, кто-то дописывал на доске предложение, оскорбляющее каждого, кто его прочтет.

Среди моря темно-зеленых пиджаков и белых блузок я увидела свободное место – на второй парте в среднем ряду. Честно говоря, сначала я заметила его – необычайно стройного, выше остальных ровно на голову, длинноволосого голубоглазого мальчишку. Мой недавний знакомый, предмет всеобщего бескрайнего удивления и будущих сплетен в классе.

Он тоже меня заметил – вежливо улыбаясь, Макс указывал взглядом на свободное место рядом.

– Как там Тимка? – поинтересовался он шелковым басом, вокруг губ появились привычные ямочки, – я уже скучаю по атаману!

– Тимка? Ах да, считает тебя суперменом! – спохватилась я, вдруг вспомнив о существовании своего четырехлетнего брата, и почти добавила «так же, как и его старшая сестра», но передумала.

– Ты можешь двигаться? Ты не застыл? Что происходит?

– Конечно, могу! – улыбнулся Макс, я снова растворилась в его глазах, – ты разбила часы, остановив время только для простых смертных – тех, кто ни разу не слышал о магии. Сейчас кто-нибудь из местных заведет часы и все вернется.

Я, как обычно, все прослушала, ругая себя за то, что неприлично пристально рассматриваю собеседника. Куда бы я ни прятала свой взгляд, он, словно магнит к железу, возвращался к Максу. Его спортивная фигура идеально подходила для рекламы школьной формы. Роскошные черные, как безлунная ночь, волосы могли поднять продажи любого шампуня. Им бы позавидовала любая модель – не только я со своей рыжей мочалкой.

– Горгульи собирают народы своих стихий – огня, воды, воздуха и земли, – продолжал Макс, пока я краснела, – дверь в школу является всем, кто способен ее видеть. Для этого нужно пройти строго по узору в паркете до старых школьных часов. Назвать имя, факультет, свой народ и…

– А что такое тролль пятого уровня? – перебила я, потирая ушибленный локоть.

– Совсем маленький, не до конца оборачивается, остаются хвост и лапы, – ответил он, – никогда больше не говори, что ты млекопитающее! А хуже всего – человек!

На крепких запястьях Макса из-под белоснежных манжет рубашки блестели вчерашние серебряные браслеты. Наверное, он в них спит. Под накрахмаленным воротничком вокруг ровной загорелой шеи обернулся серебряный амулет в виде хамелеона, прикусившего свой хвост. Я вдруг вспомнила, что вчера два раза обещала сесть с Никиткой. К счастью, его широченной улыбки не было замечено ни в одном углу.