Александр Охотин - Вовка – брат волшебника

После того пожара семью Клюквиных приняли здесь, в Солнцеграде. В нашем Мире жить им стало негде, да и опасно.

Дело в том, что отец Маши каким-то образом узнал, кто устраивал пожары, и его могли просто убить, чтобы не было свидетеля.

На пляже пробыли не больше часа. Искупались, поиграли в волейбол. Потом Маришка предложила сходить на выставку художников.

— Там вчера новые картины художника Арсенина выставили, — сказала она, — интересно посмотреть.

— Точно! Давайте сходим, — поддержал ее Сенька. — Говорят, там и сам Дмитрий Дмитриевич будет.

— Как это? — удивился Вовка. — Ведь он же давно умер.

Ребята посмотрели на него с удивлением, а Кирилл объяснил:

— Вова, это он у вас умер, но Учитель в последний миг успел его забрать оттуда, из вашего Мира. Теперь Дмитрий Дмитриевич живет здесь, на улице Возрождения.

— Вот это да,… а, может, и моя мама здесь… и папа? — спросил Вовка с надеждой.

Кирилл тут же помрачнел. Он ответил не сразу, но ответил:

— Нет, Вова, здесь их нет… нигде нет… Когда погиб твой отец, мне всего четыре года было. А мама… я хотел перенести твою маму в наш Мир. Прости меня… у меня не получилось… я тогда не успел… опоздал… всего на сотую долю секунды опоздал… — Кирилл неожиданно отвернулся.

Все притихли, потому что понимали как Вовке сейчас тяжело. Вовка видел, что и Кирилл очень переживает из-за этого. Чтобы не затягивать возникшую паузу, Вовка сказал:

— Ладно, идемте на выставку?

— Я бы… я не хотел бы сейчас туда идти, — не оборачиваясь, каким-то странным, дрожащим, что ли, голосом возразил Кирилл.

— Почему? — удивилась Маришка.

— Не могу вам этого объяснить.

— Ну давай, сходим, — попросил Вовка. — Чего плохого, если мы посмотрим на картины?

Кирилл продолжал стоять ко всем спиной. Видимо, думал что ответить. Потом он повернулся лицом к ребятам. Вовка заметил, что вид у Кирилла какой-то странный: глаза как-то странно блестят, и лицо не просто грустное, а вообще стало таким, словно это не у Вовки, а у Кирилла горе какое-то случилось. В общем, Кирилл повернулся лицом к друзьям и к Вовке и сказал:

— Ладно, идемте. Только Вова пусть пообещает, что на мои картины будет смотреть только издали.

— А что, там и твои картины есть?! — удивился Вовка.

— Есть, только помни, что я тебе сказал. И не пытайся прочитать мою фамилию на табличках, даже издали не пытайся. Ребята, и вы ни в коем случае не произносите мою фамилию.

— Почему? — удивилась Маришка.

— Потому что иначе случится непоправимая беда. Вова, не обижайся, но так надо. Тебе ни в коем случае нельзя знать мою фамилию, а моим друзьям твою.

— Ладно, обещаю, что не буду читать. Только не понимаю, почему нельзя…

— Просто, так надо. Сейчас ты этого не поймешь. Может быть после…

Выставка располагалась во Дворце Искусств. Это величественное здание с колоннадой вокруг, выполненное в античном стиле, возвышалось над широкой площадью. Стены дворца украшал лепной орнамент. Около входа стояли две скульптуры атлантов, держащих на плечах каменный козырек над входом.

В залах оказалось немало посетителей, но шумно не было. Если кто-то и разговаривал, то очень тихо. Большинство посетителей просто тихо ходили по залам. Они останавливались около картин, подолгу их рассматривали. Картины были разные: пейзажи, портреты, натюрморты…

— Вон, смотрите — тихо сказала Маришка, — там картины Дмитрия Дмитриевича.

Она и Шурик подошли к стене, где висели картины Арсенина. Подошли и остальные. Вовка увидел на тех пейзажах знакомые места: лес, лесное озеро около деревни Кошелихи; а вот и его улица; утопающие в зелени аллеи парка.

Вовка смотрел на картины, как зачарованный. Он знал, что Дмитрий Дмитриевич жил в их городе. Он видел его картины и раньше. Он видел и самого Арсенина, когда тот приходил в школу на встречу с учениками. Это было давно, когда жива была его мама, когда жив был художник Арсенин. Но эти картины поразили Вовку. Они словно говорили, как Дмитрий Дмитриевич тоскует по родным местам, по местам, где он родился, жил… и умер…

— Здорово, Кирилл, — услышал Вовка знакомый из далекого прошлого голос. Все обернулись, Вовка тоже. Пред ними стоял художник Арсенин, только помолодевший. Он стоял и приветливо улыбался.

— Здрасте, дядя Дима, — ответил Кирилл.

— Что, понравились картины?

— Ага, здорово написано.

— А мне вот больше твои картины нравятся. Я тебе даже завидую. У тебя, Кирюха, великий талант. Твои картины нравятся всем. Здесь к кому ни подойди, только и говорят: «Картины Му…»