Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла

Жуя кекс, Агата смотрела на улицу через разбитое окно. Там внизу у холма, горящие факелы образовали плотное кольцо, но здесь на Могильном холме, остался всего лишь один грузный страж. Каждая ручища его была размерами со все тело Агаты, а ноги как у курицы. Он старался не заснуть, тягая разбитое надгробье, как штангу.

Агата дожевала последний кусочек медового кекса и взглянула на темный лес.

В ответ на неё взирали блестящие синие глаза.

Агата поперхнулась и нырнула обратно к себе в постель. Она медленно подняла голову. Ничего. Включая стража.

А потом она обнаружила его лежащим без сознания, на разбитом надгробном камне, факел был потушен.

От него крадучись отползла костлявая горбатая человеческая тень. Никакого тела к тени не прилагалось.

Тень поплыла по морю могил без малейшего признака спешки. Она проскользнула под воротами кладбища и, все так же крадучись, спустилась с холма, двигаясь в эпицентр огненного круга — Гавальдон.

Агата почувствовала, как ужас сковал её сердце. Он был настоящим. Кем бы он ни был.

И я ему не нужна.

Её захлестнула волна облегчения, а потом обрушилось цунами паники.

Софи.

Она должна разбудить маму, она должна позвать на помощь, она должна… Нет времени.

Притворяясь спящей, Калис слышала спешные шаги Агаты, а потом дверь закрылась. Она покрепче обняла Жнеца, чтобы быть уверенной, что кот не проснется.

Софи присела за деревом, ожидая, когда же Школьный директор схватит её.

Она ждала и ждала. А потом кое-что заметила на земле.

Крошки выпечки, раздавленные чьей-то ногой. След от башмака был таким мерзким и противным, что мог принадлежать только одному человеку. Кулаки Софи сжались, а кровь закипела от злости…

Чьи-то руки закрыли ей рот, а ноги впихнули обратно через её же окно. Софи рухнула на кровать, а когда повернулась, то увидела Агату.

— Ты жалкий вредоносный червь! — прокричала она, прежде чем успела заметить выражение ужаса на лице своей подруги. — Ты его видела! — ахнула Софи…

Агата прикрыла одной рукой рот Софи и придавила её к матрацу другой. Пока Софи отбивалась в знак протеста, Агата поглядывала в окно. Скрюченная тень выплыла на площадь Гавальдона, мимо не обращающей на неё никакого внимания вооруженной охраны, и направилась к дому Софи. Агата сглотнула, пытавшийся вырваться крик. Софи высвободилась и схватили подругу за плечи.

— Он красивый? Как принц? Или выглядит как заправский учитель с жилете и очках и…

БУМ!

Софи и Агата медленно повернулись к двери.

БУМ! БУМ!

Софи сморщила нос.

— Он что не мог просто постучать, а?

Замки трещали. Петли гремели.

Агата вжалась в стену, в то время как Софи расправила платье, будто ожидала, что сейчас им нанесет визит королевская особа.

— Самым лучшим будет дать ему, что он хочет, без суеты.

Когда дверь прогнулась, Агата спрыгнула с кровати и бросилась к ней. Софи закатила глаза.

— Ох, ради Бога, успокойся и сядь.

Разволновавшись, Агата изо всех сил потянула ручку — дверь, с оглушительным треском, распахнулась, и ее отбросило в другой конец комнаты.

Это был отец Софи, белый как снег.

— Я что-то видел! — тяжело выдохнул он, размахивая факелом.

А после Агата заметила скрюченную тень на стене, наступавшую на его широкий силуэт.

— Там! — закричала она.

Стефан повернулся, но тень задула факел. Агата выхватила из своего кармана спичку и зажгла её. Стефан без сознания лежал на полу. Софи исчезла.

Снаружи раздались крики.

Она увидела в окно кричащих жителей, несущихся за Софи, которую тень волокла к лесу. Все больше и больше становилось кричащих преследователей…

Улыбка Софи растянулась до ушей.

Агата выпрыгнула через окно и побежала вслед за ней. Но как только деревенские добрались до Софи, их факелы волшебным образом взорвались и люди оказались в ловушке огненного кольца. Агата обогнула кольцо и бросилась спасать подругу, прежде чем тень утянет её в лес.

Софи почувствовала, что тело уже не скользит по мягкой траве, а волочится по каменистой грязи. Она начала сердиться от мысли, что явится в школу в грязном платье.

— Я на самом деле думала, что будут лакеи, — сказала она тени. — Или, по крайней мере, карета из тыквы.

Агата бежала изо всех сил, но Софи уже почти скрылась за деревьями. Все вокруг стало охватывать пламенем, языки которого поднимались все выше и выше, готовые поглотить всю деревню.

Увидев начало пожара, Софи испытала облегчение, что никто больше не мог её спасти. Но где же второй ребенок? Где тот, что предназначался для Зла? Все это время она ошибалась на счет Агаты. Когда она почувствовала, что её утаскивают в чащу, Софи взглянула на поднимающееся все выше пламя и послала прощальный поцелуй постылой серой жизни.