Виталий Сертаков - Егор Молотков и сыпучая карта

– Уфф! Егор, ты цел?

Молотков с трудом вывернул шею. Дедушка Гайкин стал весь белый из-за попадавшей с потолка штукатурки. Даже лицо, губы, ресницы. Он полулежал под накренившимся рядом кресел, пытался подняться, но не мог. Егор проследил взглядом и похолодел. Изогнутая блестящая деталь, похожая на громадный серп, пробила насквозь кресло и пригвоздила ногу Гайкина к полу. По штанине и вокруг разливалась темная лужа.

– Максим Иванович, вы ранены? Не шевелитесь, сейчас я что-нибудь придумаю…

– В этом мы сомневаемся, – произнес знакомый скрипучий голос. – Все, что мог, ты уже придумал, Егор Молотков.

Мальчик обернулся и окаменел.

В дверях стоял пузатый Нестор Альбертович и крепко держал за шею Леру Гайкину. А позади Нестора двое охотников держали связанного атамана Дымова.

Егор дернулся к лежавшему в стороне распылителю, но подоспевший физрук ударом ноги отшвырнул оружие. Мальчика схватили за руки, обыскали, отняли две последние бомбы и волшебный дедушкин ключ. Рюкзак Гайкина тоже забрали.

– Шалости закончились, Молотков, – клацнул зубами Нестор. – Пора проверить зрение.

Друзей крепко связали и повели наружу.

Гайкин сильно хромал, кровь пропитала всю левую штанину, но здоровенный охотник держал его за шкирку, не давая упасть. Голова дедушки Гайкина моталась из стороны в сторону, резинка от волос потерялась, волосы вздыбились и залепили ему лицо. Дымова сильно избили: у бедняги заплыл правый глаз, были рассечены бровь и губа. Однако атаман храбрился и даже весело подмигнул Егору.

Арестованных провели по коридору, среди хрипящих ползающих людей. Временно ослепших было так много, что физрук с подручными буквально пробивали начальству дорогу. Вышли в главный вестибюль, и Егор невольно ахнул.

Их любимый зеленый уголок горел, вместе с растениями горела краска на стенах, стойки гардероба, брошенная одежда и деревянные вешалки. Из пробитой трубы хлестала горячая вода. Молотков обрадовался, что пленных в гардеробе не было. Отважный атаман сумел сбить замки и выпустил всех на волю. На полу в противной ржавой жиже плавали останки еще пятерых… нет, шестерых охотников! Наверняка Дымов оборонялся до последнего, удерживая главный вход, но силы были неравны.

Парадные двери, высокие, из старинного потемневшего дерева, висели «на соплях», расколотые, обгоревшие, все в дырках.

– Ну что, гад, – атаман выплюнул кровь и обратился к Нестору. – Эти трое – все, что у тебя осталось? Здорово мы покрошили твоих охотничков?

– Рано радуешься, Дымов, – прошипел серый директор. – Думаешь, что нас убьешь и победишь? Мы скоро получим подкрепление. Ха-ха-ха! Дело не в нас, а в них, смотри!

Пленных вывели на крыльцо школы. Молотков огляделся и невольно застыл с отвисшей челюстью. Столетние клены в саду срубили. Снег содрали вместе с кустами и дерном, превратив школьный сад в армейский плац. Свежий асфальт дымился под ногами тысячной толпы. Но это уже была не толпа веселых горожан, которые утром шли проверять зрение.

Перед школой выстроилась целая армия. Четкими серыми шеренгами, строго по росту, расположились мужчины, женщины и подростки. Во главе каждой сотни стоял командир в серой военной форме и с настоящим пистолетом на боку. Сотни были разбиты на десятки. У каждой десятки имелась палатка и ящики с «глазным» оборудованием. Полки Нестора занимали весь двор и улицу, даже противоположный тротуар.

Справа от пешей армии, на футбольном поле, стояли… два гражданских вертолета, множество грузовых и легковых автомобилей. Там были три пожарные машины, бронированные микроавтобусы, на которых возят деньги, и самое неприятное – несколько полицейских легковушек и два броневика.

Едва на крыльце появился Нестор, летчики вытянулись по струнке, а полицейские и пожарные отдали честь. Все молчали, и это показалось Егору самым страшным.

На фоне общего молчания тысяч людей издалека отчетливо доносился рокот вертолетов, стрельба и вой сирен.

– Дело в них, а не в нас, – довольно повторил Нестор. – И не в наших чудесных линзах. Они лишь помогают выбрать правильный путь. Посмотри, Дымов, все эти горожане счастливы, что им наконец указали настоящую цель.