Наталья Евдокимова - Конец света

Меня всё это так впечатлило, что даже мамина хватка ослабла. Домой больше не хотелось. Действительно, как же сбережения? Зря я их копил, что ли? И тут я, сообразив, рассудил:

– Подожди, Фет. Значит, сначала ты не использовал режим, чтобы не обижаться, а побежал в банк. И уже потом, когда узнал, что банк не работает, решил не обижаться и помчался ко мне?

Фет скрестил руки на груди, смотрел немного насмешливо и топал ногой.

– Ты еще обидься, – хитро сказал он.

Я даже не знал, как среагировать. Больше всего хотелось обидеться, но после таких слов это глупо… И тут меня еще раз осенило. Я посмотрел на друга удивленно, будто заново оценивая его. И отчеканил:

– Фет! А-зачем-ТЕБЕ-в-банк?!

Фет расхохотался. Он смеялся так, что схватился за живот, и даже меня смех разобрал. Мы повалились на траву, хохотали, и от нашего хохота дрожали воздушные шарики, рассказывающие всем о конце света. Я хватался за Фета, потому что было невыносимо смешно, и он хватался за меня.

Когда мы отсмеялись, Фет утер слезы и сказал серьезно:

– Сбережения у меня там. Я копил. Хотел маме сюрприз сделать.

– Ты же всё тратил?!

Фет вздохнул:

– Послушай, Ностик. Я не всё тратил. Я понемногу оставлял. И понемногу относил в банк. Но сейчас, Ностик, конец света, – тут Фет постучал меня по голове. – И если ты будешь меня расспрашивать, то мы так и останемся в этом парке торчать. А все улетят.

И правда. Вот я балда! Крикнул:

– Побежали!

По дороге мы связались с мамами. Я сказал, что в конце света буду в бункере с Фетом. А Фет сказал, что будет в нашем бункере. Мамы пытались сопротивляться, переживали, что мы можем потеряться. Но обычно бункеры в конце концов оказываются на тех же расстояниях, что и были, и мы мам успокоили. Хотя сами еще не решили, в какой именно бункер пойдем после банка.

Мы бежали, задыхаясь от бега, а Фет с жаром выкрикивал на бегу:

– Понимаешь, Ност! Конец света – это не так, как сейчас! Не эти шарики, и не конец земли, это всё не конец света, потому что мы продолжаемся! Конец света – это когда ты сам вдруг меняешься! Когда тебе что-то больше не интересно, и неизвестно, будет ли это интересно когда-нибудь. Конец света – когда ты сам заканчиваешься. В какой-то точке заканчиваешься, в какой-то точке начинаешься. И не можешь ничего изменить, и тебе грустно от этого, но конец света не остановить, он вырастает в тебе и действует, действует!

Я молча слушал его, и мне стало грустно.

А вокруг банка была толпа. Люди шумели, ругались, и их совсем не радовали веселые воздушные шарики.

– Я копил! – кричал кто-то. – Два года положил на это! О семье забыл!

– Лучше бы вы о семье помнили, – заметил другой.

– Вы так говорите, а сами вот же – у банка стоите!

– Потеряю эти сбережения – ничего страшного.

– Да что ж это творится-то? – кричала какая-то бабулька. – Кто же конец света в один день с закрытием банка объявляет? Совесть-то у них есть? Есть у вас совесть-то?!

– Без толку. Как об стенку горохом. Какая совесть, о чем вы?

Люди стали ломиться в дверь:

– Откройте!

Они стучали кулаками, молотили ногами, пытались разбить окна, влезали на козырек… Туда-сюда сновали демонстранты с плакатами о последнем конце света.

Люди кричали:

– Мы не уйдем!

Люди говорили друг другу:

– Мы будем стоять до последнего!

Люди убеждали друг друга:

– Нам нужны наши кю!

Мы смотрели на это издалека.

– Видишь, что творится, – сказал Фет. – Тю-тю наши кю.

– Ага, – согласился я.

Честно говоря, мне они не были больше нужны. Главное, что вернулся Фет – вот он, рядом, курчавый и настоящий. Мне было радостно оттого, что мы можем так вместе стоять и смотреть на эту волнующуюся толпу. Но это я. А Фет, транжира Фет, который собирал кю по крупинке, который копил для мамы, который решил не обижаться на меня!..

– Пойдем в бункер? – спокойно предложил Фет. – И полетим мы над планетой сею, и будет вновь нам новая дана.

– Тихо, – шикнул я и потащил его за руку.

Завел за дерево, чтобы нас никто не видел. Осторожно выглянул и посмотрел на входную дверь. Низко, на уровне колен, на двери висела знакомая табличка, на которую никто не обращал внимания.

– Попробуем с черного хода, – зашептал я. – Но так, чтобы никто не видел. А то все бабульки следом потянутся.

Мы глянули из-за дерева в сторону бабулек. Конечно, потянутся.

– Давай, – радостно шепнул Фет.

Мы сделали вид, будто пошли домой. Многие расходились ни с чем, поэтому на нас не обратили внимания. Времени оставалось совсем мало. Мы обошли банк с другой стороны и незамеченными прошмыгнули под арку, во двор. Толкнули дверь черного хода. Она со скрипом подалась. Мы удивленно переглянулись. Как всё, оказывается, просто!