Розмари Клаус - Злой дух Ниагарского водопада

Лосиное Сердце был счастлив, но он не забыл о страдающей деревне. С чудодейственной водой он пошел от дома к дому, и в этот день все больные выздоровели. Началась новая жизнь. А Росянка и Лосиное Сердце зажили еще счастливее, чем прежде.

— Видишь ли, Дикая Голубка, — сказала бабушка, — это тот самый кувшин, в котором твой прадед принес однажды целебную воду в нашу деревню.

Бабушка умолкла.

Девочка тоже надолго задумалась. Потом она тихо сказала:

— Бабушка, для меня этот кувшин самый красивый. Он красивее всех остальных наших кувшинов. Пусть даже он кривой и горбатый!..

Дикая Голубка с тех пор очень дорожила этим кувшином, берегла его, и возможно, что он по сей день стоит на полке в доме на краю ирокезской деревни.

Водной деревне жили семеро братьев и сестра, которую звали Медвежья Шкура. Еще ребенком она отличалась от других индейских девочек. Она обладала огромной силой и могла принести на спине толстый ствол дерева с такой легкостью, будто это была вязанка хвороста. Ступала она тяжело и неуклюже. И где бы она ни ступала, там трава больше не выпрямлялась. Но самым удивительным было то, что она не боялась диких лесных зверей. Койоты, волки и лисицы относились к ней дружелюбно. Особенно она любила огромного медведя-гризли, который жил в темной пещере. Ей нравилось приносить ему спелые ягоды и сладкие пчелиные соты, а когда она гладила его косматый мех и лежала бок о бок с ним, она страстно желала быть медведицей. Но она оставалась дитем человеческим, и только иногда из ветвей доносился таинственный шепот:

— Погоди, только погоди, твое время еще наступит…

Когда она рассказывала дома о своих посещениях пещеры, братья приходили в ужас, потому что вся индейская деревня жила в постоянном страхе перед диким гризли. Только Оникар, младший из братьев, гордился своей бесстрашной сестрой и почитал ее как высшее существо.

Когда Медвежья Шкура подросла и ей пришло время выходить замуж, старший брат сказал:

— Сестра бы меня осчастливила, если бы взяла в мужья храброго воина по имени Бобровый Зуб, что живет по ту сторону большого озера.

Но Медвежья Шкура покачала головой:

— Он недостаточно силен.

Такой же ответ она дала всем остальным женихам. Вскоре в деревне стали злословить и провожать упрямую девушку недобрыми взглядами. Только Оникар остался верен сестре.

Однажды, когда старшие братья ступили на тропу войны, Медвежья Шкура сказала младшему брату:

— Оникар, жизнь в нашей деревне мне надоела. Я покидаю вас и буду жить отныне у гризли, так как он понимает меня лучше, чем все вы. Прощай!

С этими словами она исчезла в лесу, и вряд ли кто окрест был так счастлив, как эта странная девушка со своим косматым другом в пещере.

Хотя Оникару было трудно расстаться с сестрой, он с гордостью рассказывал, что она живет у страшного гризли. Но индейцы были иного мнения.

— Это не дело, что девушка нашего рода живет у дикого гризли. Мы должны убить его. Тогда она вернется и выйдет замуж за храброго воина, как это принято у нас.

Однажды ночью они собрались и в мягкой обуви бесшумно подкрались к пещере, где Медвежья Шкура и страшный гризли мирно лежали рядом в глубоком сне. Они не успели прийти в себя, как могучий зверь был убит ударами дубинок. В отчаянии девушка бросилась к убитому другу. Осторожно она отделила маленький кусочек шкуры на его груди, чтобы сохранить его как дорогое воспоминание. В это самое мгновение охотники с ужасом увидели, как Медвежья Шкура на их глазах превратилась в огромную медведицу-гризли. В страхе они бросились бежать. Медведица кинулась за ними. С ужасным ревом и свирепо сверкающими глазами она ворвалась в деревню, сокрушая все на своем пути, и горе тому индейцу, которому не удалось вовремя найти надежное укрытие. Ударами могучих лап она безжалостно убивала зазевавшихся охотников. Так Медвежья Шкура мстила за смерть своего гризли, и, только когда она увидела обращенные к ней в смертельном испуге глаза своего брата Оникара, ее бешеная ярость прошла. Она приняла снова человеческий облик и жила отныне в хижине своего младшего брата. Однако он теперь боялся жуткой колдовской силы сестры, и жизнь перестала быть ему в радость.