Джеральд Даррел: Поймайте мне колобуса

– Ладно, подумаю,– ответил я.

И вот наступил знаменательный день. Надо ли говорить, что аэропорт был окутан туманом. Понадобились титанические усилия, чтобы доставить на остров Питера Скотта с супругой, мы едва уложились в срок, да и то с помощью чьего-то личного самолета. В конечном счете все образовалось. Я показал Питеру и его жене зоопарк, познакомил их с сотрудниками, рассказал о наших задачах. И с удовольствием отметил, что экскурсия явно произвела сильное впечатление на Питера.

Завтрак удался на славу – потому, верно, что обошлось без спичей. Во второй половине дня – снова экскурсия по зоопарку. После этого осталось время только принять ванну и переодеться перед главным событием дня – обедом, с последующим сбором средств. На обед были приглашены избранные, на чью помощь мы рассчитывали. Открыл торжество лорд Джерси, он предоставил слово Питеру Скотту, и тот произнес превосходную речь с различных аспектах охраны природы и значении нашего начинания. За ним была моя очередь выступать, и я уже перебирал листки с записями, как вдруг мой взгляд остановился на девушке, сидевшей на другом конце стола. Она – та самая, которую я видел в аэропорту! Что за черт, как она здесь очутилась? От удивления у меня вылетело из головы все, что я собирался сказать. Все же я кое-как промямлил свою речь и сел, думая только о том, чтобы не упустить момент и перехватить девушку, прежде чем она скроется во второй раз.

Наконец загремели стулья, гости начали подниматься из-за стола. Со всей скоростью, какую допускали приличия, я протиснулся сквозь толпу именитых друзей, догнал девушку уже на самом пороге и положил ей руку на плечо, словно детектив, поймавший воришку в магазине. Она повернулась и надменно вскинула брови.

– Это вас я видел в аэропорту? – спросил я.

– Верно,– подтвердила она.– Я потому и пришла.

– Так вот,– продолжал я,– помнится, вы сказали, что согласны помочь мне со сбором средств. Это было сказано в шутку или всерьез?

– Конечно, всерьез.

Каким-то чудом у меня в кармане оказались листок бумаги и ручка.

– Вы можете сказать мне, как вас зовут, и ваш номер телефона, и когда позвонить вам, чтобы договориться?

– Пожалуйста, звоните в любое время.

– Итак... вас зовут?

– Сэрэнн Колторп.

Я воззрился на нее, не веря своим ушам.

– Как... вы... вы – леди Колторп? – не совсем учтиво выпалил я.

– Уже много лет.

– Но... как же?.. А седой ежик... спаниели... лицо старой лошади?..– в отчаянии вопрошал я.

– Разве я похожа на старую лошадь? – заинтересовалась она.

– Что вы! Я... я совсем не то хотел сказать. Понимаете, это я так представлял себе вас. Вы уверены, что на острове нет второй леди Колторп?

– Насколько мне известно, я – единственная,– с достоинством произнесла она.– Звоните в любое время.

Она сказала мне свой адрес и номер телефона.

Я вернулся к Джеки и сообщил, ликуя:

– Нашел девушку!

– Которую? – осведомилась Джеки.

– Ту самую, о которой говорил тебе,– нетерпеливо ответил я.– Девушку из аэропорта. Это леди Колторп.

– Постой, но ведь ты говорил, что леди Колторп – это сплошной твид и спаниели.

– Да нет, ничего подобного! Посмотри... видишь? Вон та обаятельная особа... в чем-то черном с белой отделкой – это она.

– Ах, эта... Что ж, пожалуй, ты прав, она справится со сбором средств!

– Я немедленно свяжусь с ней. Завтра утром. А теперь, бога ради, пошли домой. Чертовски хочется спать. Сказано – сделано.

Подводя итог, должен сказать, что наше юбилейное мероприятие прошло чрезвычайно успешно. Мы смогли посоветоваться с такими людьми, как директор Антверпенского зоопарка Вальтер ван ден Берг, как Ричард Фиттер из Общества охраны фауны, и другими; они не только благожелательно отозвались о нашей работе, но и сделали конструктивные замечания. Более того, деньги, которые мы собрали, позволили нам наконец взяться за самое неотложное из всех наших дел – строительство новых, просторных клеток для человекообразных обезьян. Чертежи давно уже пылились на столе, мы с Джереми только слюнки глотали, глядя на них. Тресту такое дело было не по карману, но после юбилейного обеда – как здорово все получилось! – можно было приступать к задуманному.

Я всегда говорил, что есть два создания, которым ни в коем случае нельзя давать волю в зоопарке: ветеринар и архитектор. Ветеринар тотчас примется лечить диких животных так же, как домашних. Конечно, динго или кустарниковая собака принадлежат к семейству собачьих, но это еще не значит, что к ним следует подходить с той же меркой, что и к болонке или спаниелю. Обычно ветеринар в отчаянии заключает: "На вашем месте я бы махнул рукой". Нам повезло, наши два ветеринара, Блэмпид и Бегг, придерживаются прямо противоположной точки зрения. Вот уж кто никогда не махнет рукой на животное!