Лаймен Баум: Ринкитинк в Стране Оз

– Но кто-то должен этим заниматься, ваше величество, – почтительно напомнил Пинкерблинк. – Это ваш долг. Раз уж родились королем, ничего не поделаешь. Придется покориться судьбе.

– Какая ужасная у меня судьба, – причитал Ринкитинк. – Лучше помереть, чем править. Нет, умирать тоже неприятно.

– Я понимаю и уважаю ваши проблемы, – отозвался Пинкерблинк, – но, поверьте, править лучше, чем помереть.

Король Киттикут молча выслушал этот диалог и сказал:

– Ваш человек прав, дорогой Ринкитинк. Раз судьбе было угодно сделать вас королем, придется выполнять королевские обязанности. Единственный выход – отправиться к себе домой. Мне, право, жаль с вами расставаться, но делать нечего…

– Ну что ж, быть по-твоему, – вздохнул Ринкитинк, обращаясь к Пинкерблинку. – Через три дня я буду готов к отплытию. Но эти три дня я собираюсь пировать напропалую в обществе моего друга короля Киттикута.

Гилгодцы встретили решение Ринкитинка гулом одобрения и высыпали на берег, чтобы тоже принять участие в празднике.

Пингарейцы надолго запомнили эти три дня.

Никогда – ни до, ни после этого – они не видали таких торжеств и такого веселья. Ринкитинк вволю повеселился, поспал, попел и покушал, да и остальные от него не отставали.

Но настал час прощания. Ринкитинк торжественно взошел на корабль и важно уселся на золотой трон. Весла всех пятидесяти кораблей взметнулись в воздух и, роняя сверкающие капли воды, застыли, пока пингарейцы не прокричали последние слова прощания веселому гостю. Затем наступила тишина. Ринкитинк поднялся с трона, отвесил низкий поклон провожающим и запел песню, специально сочиненную для этого случая:

Прощай, Пингарея, чудный край!

Теперь я знаю: это рай.

Твой воздух слаще, чем зефир,

А жемчуг восхищает мир.

Прощай, любезный Киттикут.

Увы, меня домой везут.

Я был бы счастлив здесь остаться.

Но не судьба. Пора расстаться!

Прощай, мой Инга. Не забудь:

На трон взойдешь когда-нибудь

И ты. Живи же много лет,

Не зная горестей и бед.

Ринкитинк допел, и в ответ с берега и с кораблей раздались крики «Ура-а! «. Потом весла всех пятидесяти кораблей единым движением опустились в фиолетовую воду, и флотилия быстро, набирая скорость, устремилась в океанские дали.

Ринкитинк обернулся к принцу Бобо, который решил не покидать своего бывшего хозяина, а ныне верного друга, и осторожно спросил:

– Как тебе эта песня Билбильчик… то есть Бобо? Ну разве это не шедевр?

На что Бобо отвечал с улыбкой.

– Как во всех ваших песнях, дорогой Ринкитинк, и в этой чувства больше, чем поэзии.