Джеральд Даррел - Похитители ослов (Ослокрады)

– Не имею ни малейшего представления,– сказал мэр, бледнея,– ей-богу, не имею ни малейшего представления.

– Они просто чуют нашу собаку,– вмешалась миссис Ишакис.– Ты что, не знаешь, что она как раз ищет пару?

На это заявление жители Каланеро ответили взрывом смеха, зато инспектор побагровел.

– Вы обязаны были доложить об этом прежде! – круто заявил он.– Иначе это может быть квалифицировано как "умышленное создание препятствий представителю закона при исполнении служебных обязанностей ".

– Сожалею, что так произошло, инспектор,– залепетал мэр Ишакис, бросая недоброжелательный взгляд на жену,– но ей-богу, я не знал об этом.

– На первый раз прощается,– сказал инспектор.– Попробуем снова. Уведем их подальше от деревни и всех ее соблазнов.

Они удалились в оливковую рощу где-то за четверть мили от деревни, и там собакам дали понюхать – на этот раз ослиную попону, от которой уж точно не пахло собаками. Псы решили, что на сей раз их просто приглашают на охоту, куда они не раз отправлялись со своим хозяином, бесплодно гоняя по полям, пока не спугнут спящего зайчишку или вальдшнепа. Они не понимали, почему сегодня все должно быть иначе, и бедняге инспектору пришлось гоняться за ними по холмам и по долам, по зарослям тростника и болотцам. Собаки с удовольствием обнюхивали все на своем пути и радостно виляли хвостами, вселяя надежду во всех членов кампании. Вскоре они завели участников поиска на холмистый и каменистый участок, где инспектор, оступясь, угодил в глубокую яму, до крови расцарапав подбородок и разбив свою драгоценную лупу. Только теперь он понял, что лучше бы спустить собак с привязи.

Вот это оказалось в высшей степени неразумным. Вскоре инспектор и его команда совершенно упустили собак из виду и, бросившись на поиски кто куда, потеряли всякую связь друг с другом. Собаки еще немного весело поскакали по холмам, но поняли, что совершенно свободны, и поспешили назад в деревню прямо к мэрскому дому на свидание к своей подружке.

Между тем уже смеркалось, и жителями Каланеро стало овладевать беспокойство. Сначала прибежали назад собаки, затем приплелся Менелус Простафили. Он объяснил, что потерял контакт с основным составом команды и, поскольку не был готов голыми руками арестовать целую толпу коммунистов, счел единственно правильным вернуться в деревню. Вскоре шестеро деревенских удальцов вернулись и принялись рассказывать ту же историю – как они отбились от команды и решили, что самим продолжать поход бессмысленно. Однако инспектора и трех его полицейских простыл и след.

– Как ты думаешь, что с ними могло приключиться? – спросил Дэвид.– Вряд ли что-нибудь серьезное?

– Я тоже так думаю,– согласилась Аманда,– в этих холмах ничего особенного приключиться не может.

– Да, но можно свалиться в какой-нибудь овраг и сломать ногу,– продолжал беспокоиться Дэвид.

– Зачем же так мрачно? – нетерпеливо сказала Аманда.– Скорее всего, с ними все в порядке.

– Дэвид прав,– серьезным тоном сказал Яни.– Пока не взошла луна, в этих холмах трудно ориентироваться, а места есть прямо-таки опасные.

– Так что же делать? – растерялась Аманда.– Не идти же нам искать их.

– Посоветуем папаше Йорго,– предложил Дэвид,– чтобы выслал несколько человек с фонарями.

– Отлично! – обрадовался Яни.– Они увидят свет фонарей и поймут, куда идти.

Дети отправились к папаше Иорго со своей идеей. Сельчане немедленно оценили остроумие детей, и тут же в холмы отправилась толпа людей с фонарями. И уже через час инспектор со своей командой – все четверо хмурые, оборванные, злые – с позором прибрели обратно в деревню. Инспектор вошел в таверну и бессильно опустился в кресло, а сочувствующие сельчане щедро угощали его вином и смазывали полученные в походе синяки и ссадины разными снадобьями. Жаль, что у них не было средства успокоить его истерзанную душу.

– Мы были,– сокрушался он, отхлебывая вино,– в каких-нибудь двух шагах от успеха.

– Да-да,– кивали сочувствующие жители Ка-ланеро.

– В каких-нибудь двух шагах от успеха! – продолжил он, в сердцах ударил кулаком по столу и залпом выпил еще кружку.

– И если бы не эти глупые кобели да не ваша паршивая собака,– повернулся он к мэру Ишаки-су,– у нас в руках наверняка были бы и эти ослы, и эти коммунисты!

– Да-да,– хором поддакивали островитяне,– эта мэрская псина во всем виновата!

Вся деревня уставилась на мэра так, будто он лично был повинен в распущенности своей собаки.