Бен Элтон - Попкорн

Брюс: Нет, Уэйн, ты что, в самом деле надеешься, что…

Уэйн: Читай, что там написано, Брюс!

Брюс (нехотя читает): «Работы мистера Дэламитри являют собой образец безнравственности, циничной эксплуатации и манипуляции самыми низменными элементами человеческого сознания. Награждение его премией Оскара — это оскорбление памяти безвинно убитых людей, это плевок в лицо скорбящим о погибших по всей Америке». Уэйн, но это все равно ничего не даст! Эти журналисты сами реакционеры, циники, им плевать на все, они против либеральных ценностей!

Фарра: О, господи, Брюс, может, хватит молоть этот вздор. Ради бога, сейчас не время для этого.

Уэйн: Это будет попадание в точку, Брюс, потому что ты сейчас объявишь на весь мир, что я и Скаут, мы просто слабовольные, простодушные люди, которые были… ну как там в Трибьюн сказано…, прочитай-ка, Брюс, быстро —

Брюс: «…оболванены чудовищной голливудской продукцией, изобилующей сценами секса и убийств».

Уэйн: Вот-вот, сценами, которые ты, кстати, сам и создаешь, улавливаешь?! И за которые тебе только что дали Оскара. Так вот ты и скажешь, что теперь твои глаза наконец-то открылись, и ты испытываешь чувство стыда за то, что ты сделал.

Скаут: Вообще-то, вам и впрямь есть чего стыдиться.

Уэйн: Слушай, а у меня идея! Точно, как это я сразу не сообразил, вот это будет класс! Ты откажешься от награды! Вернешь им своего Оскара!

Брюс: Оскара!

Уэйн: Да, вот так с ходу, в прямом эфире, отдашь им статуэтку. Чтобы выразить свое сочувствие по отношению к жертвам твоих фильмов. То есть, к тем людям, которых ты убил моими и ее руками.

Брюс: Уэйн, ты что, не понимаешь, что ничего из этого все равно не выйдет. Неважно, что я там буду говорить или делать, все равно закон есть закон.

Уэйн: Все эти законы — дерьмо собачье, Брюс, и ты сам это понимаешь! Закон он всегда такой, каким люди его хотят видеть. Сегодня этот закон так понимают, а завтра уже по-другому, и никогда он не бывает одинаковым для всех. Для белого человека он такой, а для черного уже другой. Для богатого такой, для бедного не такой. Его можно как хочешь вылепить, как кусок дерьма, любой формы. И никто не знает, в каком виде он будет завтра. Так что, Брюс, увидишь: после твоего выступления мы со Скаут уже не будем считаться подлыми убийцами. На нас уже будут по-разному смотреть: для одних мы станем героями, для других жертвами несправедливости, нас будут называть то монстрами, то святыми, то еще кем-нибудь, смотря кто чего напишет. Мы станем центром, основной темой национальных дебатов! Нас все будут обсуждать, и это обсуждение затронет самые основы нашего общества.

Скаут: Ну разве не прелесть он, когда так вот говорит, а? Я просто балдею от таких речей, и откуда только ты всего этого нахватался?

Уэйн: Телевидение, куколка моя. Все оттуда. Да любой, кто смотрит телевизор постоянно, может таких красивых фраз оттуда набраться, что все описаются.

Брюс: Уэйн, ты хоть себя послушай, чего ты говоришь: «основная тема национальных дебатов», ё-моё! Ну ты даешь! Да ты кем себя вообще воображаешь? Ты же просто отморозок, обычный бандит.

Вэлвет: Папа, не говори так!

Уэйн: А ты не просекаешь, Брюс! Ведь лучше ситуации для такого телерепортажа и не придумаешь. Представь, что все увидят на экранах: король Голливуда, двое знаменитых убийц, умирающая модель с обложки Плейбоя, выцветшая кошелка в виде бывшей жены, испорченное и сексуальное юное создание, кровь, оружие — все, что нужно, здесь имеется. Ни один зритель в жизни не забудет такой сцены. Это навсегда запечатлеется в их мозгах, и только представь себе, Брюс, представь, где бы ты ни появился, они навсегда запомнят тебя таким: как ты стоишь, обняв своих жертв, меня и Скаут, а Брук умирает у твоих ног, произнося последние слова: «Америка, проснись! Мы посеяли ветер, а пожнем бурю!» (звонит телефон) Дорогая, возьми трубку.

Скаут (говорит в трубку): Алло… Это говорит Скаут, чем могу помочь?

Уэйн (выхватывает у нее из рук трубку): Ну что, телевизионщики готовы?

Скаут (обращается к Вэлвет): Так обычно отвечают по телефону в гостиницах, и мне кажется, что это очень приятно. А Уэйн только и умеет рявкать в трубку.

Уэйн: Да! Я иду вниз. В общем, Брюс, ты подумай о том, что я только что тебе сказал. Надеюсь, ты понимаешь, что с вами будет, если ты не выполнишь мои требования. Вернусь обратно через пять минут.