Джон Гришэм: Клиент

Заработал мотор.

— Уф! — тихо произнес Марк, уставившись на машину.

— Что это он делает? — спросил Рикки.

— Хочет покончить с собой.

— Я не понимаю, Марк. — Рикки немного приподнял голову, чтобы лучше видеть.

— Не высовывайся. Видишь шланг? Выхлопные газы пойдут в машину и убьют его.

— Ты говоришь о самоубийстве?

— Именно. Я в кино видел, так один парень сделал.

Они пригнулись пониже и не сводили глаз со шланга, ведущего от выхлопной трубы в окно. Мотор ровно работал вхолостую.

— А почему он хочет покончить с собой?

— Откуда я знаю? Но надо что-то сделать.

— Ага, пошли отсюда в чертовой матери.

— Нет. Посиди минуту тихо.

— Я ухожу, Марк. Можешь сколько хочешь смотреть, как он умрет, а я пошел.

Марк схватил брата за плечо и заставил пригнуться. Рикки тяжело дышал, и обоих прошиб пот от страха. Солнце спряталось за тучу.

— А это долго? — спросил Рикки дрожащим голосом.

— Не очень. — Марк отпустил брата и встал на четвереньки. — Сиди здесь, понял? Если двинешься, я тебе такого пинка дам!

— Что ты собираешься делать, Марк?

— Сиди здесь.

Прижавшись тощим телом к земле, работая локтями и коленями, Марк пополз через заросли к машине. Трава была сухая и не меньше двух футов высотой. Он остановился прямо за машиной. Потом, скользя животом по сухой траве, как змея, залез под багажник, осторожно снял шланг с выхлопной трубы и положил его на землю. Назад он двигался с большей скоростью и уже через несколько секунд сидел, пригнувшись, рядом с Рикки в густой траве под самой длинной ветвью дерева. Он был уверен, что, если их обнаружат, они смогут рвануть мимо дерева по тропинке и скрыться раньше, чем толстяк поймает их.

Они ждали. Прошло пять минут, которые показались им часом.

— Ты думаешь, он умер? — прошептал Рикки глухим и слабым голосом.

— Не знаю.

Неожиданно дверца распахнулась, и толстяк вылез наружу. Плача и что-то бормоча, он, спотыкаясь, обошел машину, увидел шланг на траве, выругался и снова надел его на выхлопную трубу. В руке у него была бутылка виски. Диким взглядом оглядев деревья, толстяк, пошатываясь, вернулся в машину.

Мальчики в ужасе наблюдали.

— Он совсем рехнулся, — заметил Марк вполголоса.

— Пошли отсюда, а? — попросил Рикки.

— Да нельзя! Если он убьет себя, а мы это увидим и ничего не сделаем, у нас могут быть большие неприятности.

Рикки поднял голову, готовый к отступлению.

— Тогда мы никому ничего не скажем. Пошли, Марк!

— Просто сиди тихо! — Марк снова схватил его за плечо и заставил лечь на землю. — Мы не уйдем, пока я не скажу!

Рикки крепко зажмурился и заплакал. Марк покачал головой, не отводя глаз от машины. Вечные неприятности с этими младшими братьями.

— Перестань, — проворчал он сквозь сжатые зубы.

— Я боюсь.

— Ну и ладно. Просто не двигайся, хорошо? Слышишь? Не двигайся. И перестань реветь. — Марк снова встал на четвереньки и приготовился ползти к машине.

— Просто дай ему умереть, Марк, — пробормотал Рикки, рыдая.

Марк взглянул на него через плечо и двинулся к машине, мотор которой все еще работал. Он пополз по уже слегка примятой траве так медленно и осторожно, что даже Рикки, переставший плакать, едва мог его видеть. Рикки следил за дверцей сумасшедшего водителя, ожидая, что она распахнется, толстяк выскочит оттуда и убьет Марка. Мальчик привстал на цыпочки, готовый сорваться с места, если придется удирать через лес. Он увидел Марка уже у заднего бампера. Оперевшись для уверенности на заднюю фару, старший брат медленно снял шланг с трубы. Вновь трава слабо зашелестела и закачалась. Через несколько секунд Марк был уже рядом с Рикки, задыхающийся и вспотевший, но, как ни странно, улыбающийся.

Они сидели под кустом, поджав под себя ноги, как два кузнечика, и наблюдали за машиной.

— Что, если он снова вылезет? — спросил Рикки. — И увидит нас?

— Он нас не может увидеть. Но, если он пойдет в эту сторону, делай все, что и я. Мы исчезнем, не успеет он сделать и шага.

— Почему нам не исчезнуть сейчас?

Марк с негодованием посмотрел на него.

— Я пытаюсь спасти ему жизнь, понял? Вдруг он увидит, что ничего не получается, и, может, решит подождать или еще что. Разве так трудно это понять?

— Да он сумасшедший. Если он может убить себя, он может убить и нас. А это разве так трудно понять?

Марк только покачал головой. Неожиданно дверца снова распахнулась. Толстяк выкатился из машины, бормоча что-то про себя, и потопал по траве вдоль машины. Схватил конец шланга, посмотрел на него так, как будто упрекал за плохое поведение, и медленно оглядел небольшую полянку. Он тяжело дышал и был весь в поту. Затем взглянул в сторону деревьев, и мальчики быстро прижались к земле. Он посмотрел вниз и замер, как будто что-то сообразив. Трава вокруг была слегка примята, и он было наклонился, чтобы рассмотреть получше, но потом надел шланг на выхлопную трубу и заторопился к дверце. Казалось, ему было безразлично, следит ли кто за ним из-за деревьев или нет. Он хотел умереть побыстрее.