Блейк Крауч: Сосны. Город в Нигде

Столлингс, человек рядом с ним на переднем пассажирском сиденье, не видит, что надвигается.

За трехчасовую поездку к северу от Бойсе стало очевидно, что Столлингс обожает звук собственного голоса и делает то, что делал все это время, – болтает. Он перестал слушать еще час назад, когда обнаружил, что может совсем отключиться, раз в пять минут или около того вставляя реплики вроде «я и не думал об этом в таком ключе» или «гм-м, любопытно».

И как раз повернулся, чтобы сделать этот символический взнос в беседу, когда прочел слово «МАК» в нескольких футах за окном со стороны Столлингса.

Даже не начал реагировать – едва успел прочесть слово, – когда окно рядом с головой Столлингса взорвалось градом стеклянного щебня.

Подушка безопасности тоже взрывается, вылетая из рулевой колонки, но с миллисекундным опозданием, чуть разминувшись с его головой, врезающейся в стекло достаточно сильно, чтобы пробить его насквозь.

Правый бок «Линкольн Таункар» вминается под апокалиптический звон разлетающегося стекла и скрежет сгибающегося металла, и голова Столлингса принимает прямой удар решетки радиатора грузовика.

Итан чувствует жар двигателя грузовика, врезающегося в автомобиль.

Внезапная вонь бензина и тормозной жидкости.

Кровь повсюду – сбегает по треснувшему ветровому стеклу, брызжет на приборную панель, ему в глаза, все еще вырываясь из того, что осталось от Столлингса.

«Таункар» скользит боком через перекресток под напором грузовика к стене того кирпичного дома с телефонной будкой возле переулка, когда он теряет сознание.

Ему улыбалась женщина. По крайней мере, ему подумалось, что это полный рот красивых зубов, хотя перед глазами все так расплывалось и двоилось, что толком и не скажешь. Она склонилась чуть ближе, обе ее головы слились воедино, и черты проступили достаточно четко, чтобы разглядеть, что она красавица. Форменный белый халат с короткими рукавами, застегнутый на пуговицы до самого низа, юбка кончается чуть выше колен.

Она все повторяла его имя.

– Мистер Бёрк! Мистер Бёрк, вы меня слышите? Мистер Бёрк!

Головная боль прошла.

Он начал медленно, осторожно наполнять легкие воздухом, пока боль в ребрах не оборвала вдох.

Должно быть, он скривился, потому что медсестра сказала:

– Вы еще испытываете дискомфорт в левом боку?

– Дискомфорт! – Он застонал сквозь смех. – Да, я испытываю дискомфорт. Определенно можете называть это так.

– Если хотите, могу дать вам какое-нибудь обезболивающее посильнее.

– Думаю, обойдусь.

– Ладно, но надо не изображать из себя мученика, мистер Бёрк. Я сделаю что угодно, чтобы вам было комфортно, только скажите. Я ваша девушка. Кстати, зовут меня Пэм.

– Спасибо, Пэм. По-моему, я вас помню с прошлого раза, когда был здесь. Мне ни за что не забыть этот классический халат медсестры. Я и не знал, что их еще выпускают.

– Что ж, я рада, что память к вам возвращается. Это очень хорошо. Доктор Митер скоро вас проведает. Вы не против, если я померю вам давление?

– Разумеется.

– Чудесно.

Медсестра Пэм взяла тонометр с тележки у изножья кровати и застегнула манжету вокруг его левого бицепса.

– Вы нас порядком напугали, мистер Бёрк, – сказала она, накачивая манжету. – Вот так вот взяли и ушли.

И молчала, пока стрелка не опустилась.

– Как я сдал? – поинтересовался он.

– На пять с плюсом. Систолическое сто двадцать два. Диастолическое семьдесят пять. – Она отстегнула липучку манжеты. – Когда вас привезли, вы были в бреду. Вроде как не знали, кто вы такой.

Он сел в кровати. Туман в голове начал рассеиваться. Он в частной больничной палате – вроде бы даже знакомой. Рядом с кроватью окно. Жалюзи закрыты, но свет, пробивающийся сквозь щели, достаточно робок для раннего утра или раннего вечера.

– Где вы меня нашли? – спросил.

– На переднем дворе Мака Скози. Вы потеряли сознание. Вы помните, что там делали? Мак сказал, что выглядели вы довольно возбужденным и запутавшимся.

– Я очнулся вчера у реки. Не знал, ни кто я, ни где нахожусь.

– Вы покинули больницу. Вы помните, как уходили?

– Нет. Я пошел к жилищу Скози, потому что он был единственным Маком в телефонной книге.

– Что-то я не поняла…

– Мак было единственным именем, которое имело для меня хоть какой-то смысл.

– И почему вы так думали?

– Потому что Мак было последним словом, которое я прочел перед тем, как в нас врезался грузовик.