Поппи Брайт - Ты мерзок в эту ночь? (ЛП)

— Он мертв? — Суко стиснул в пальцах свой амулетик Будды. Дух покойного мог все еще витать в этом жутком переулке в поисках живых, которыми можно поживиться. При желании такие могли выпивать из людей души, высасывать через хребет, как ребенок — содовую через соломинку.

Но Джастин потряс головой.

— Просто пьян. Вон, видишь — рядом пустая бутылка.

— А выглядит мертвым.

Джастин легонько ткнул в бедро чернокожего носком ботинка. Через некоторое время мужчина зашевелился. Глаз не открыл, но дернул руками и широко разинул рот, всасывая воздух.

— Видишь? — Джастин потянул Суко за руку. — Пошли.

Они взобрались по железной лестнице и проникли в здание через пожарную дверь, которую подпирала расплющенная банка «Олд Милуоки», чтобы не закрылась. Джастин провел его по коридору, где царили только тени и грязь, остановился перед дверью, неотличимой от остальных, с номером 21, выбитым на табличке размером с куриное яйцо, и открыл сложный набор замков. Распахнув лишь узкую щелочку, втащил Суко внутрь, просочился следом и снова завозился с замками.

Суко сразу заметил запах. Поначалу лишь легкий отголосок, бледно-смуглым пальцем защекотавший в глотке, он перерос в волну, мощную и тошнотворную. Запах мусорных баков внизу, усиленный в сотню раз и перебиваемый другими оттенками — жареного масла, освежителя и чего-то химически едкого, от чего защипало в ноздрях. Это был запах гниения. И он заполнял квартиру.

Джастин заметил, как Суко морщит нос.

— Холодильник сломался, — сказал он. — Чертов хозяин квартиры сказал, что сможет заменить его только на той неделе. Я как раз купил кучу мяса по скидке, а теперь оно все испортилось. Так что имей в виду — холодильник лучше не открывать.

— А почему не ты… — Суко осекся и исправился. — Почему же ты его не выбросил?

— А… — секунду Джастин казался слегка удивленным. Потом пожал плечами. — Доберусь до него как-нибудь. Меня это не слишком напрягает.

Он извлек откуда-то бутылку рома, налил на пару дюймов в уже стоявший на стойке стакан и вмешал туда ложку сахара. В «Олене» Джастин, впечатленный любовью Суко к неразбавленному рому с сахаром, сказал, что дома у него есть немного дорогого Бакарди, которым он хочет Суко угостить. Кончики их пальцев поцеловались, когда стакан переходил из рук в руки, и по спине Суко пробежала едва различимая дрожь. Джастин был немного странным, но Суко мог с этим мириться — никаких проблем. И между ними ощущалось явное притяжение. Суко был уверен, что остаток ночи пройдет в страсти и нежности, в фейерверках и розах.

Джастин смотрел, как Суко потягивает ром. Его глаза были необычного, темного лилово-синего цвета, какого Суко прежде не встречал в бесконечном многообразии американских глаз. Под сахаром выпивка слегка горчила, как если бы стакан был не вполне чистым. Суко мог мириться и с этим — в баре Хай-Вей на Патпонг 3 чистые стаканы встречались редко.

— Дунуть хочешь? — спросил Джастин, когда рома у Суко поубавилось на дюйм.

— Конечно.

— Трава в спальне, — Суко собрался последовать туда за ним, но Джастин бросил. — Я принесу, — и поспешил прочь из кухни. Суко слышал, как он гремит в другой комнате, открывает и закрывает множество ящиков.

Суко отпил еще рома. Искоса взглянул на холодильник, современный монолит блестящего темного золота, лишенный уютного беспорядка, царившего на других холодильниках — дощечки для заметок, списки для покупок, магнитики в виде фруктов и овощей, на которых держались фотографии или мультяшные газетные вырезки. Он издавал едва различимый гул, звук исправно работающего компрессора. И запах гнили вроде бы исходил от всей квартиры, а не только от холодильника. Неужели он и впрямь сломан?

Он взялся за ручку и потянул. Секунду присосавшаяся резинка мягко сопротивлялась, а затем дверца широко распахнулась и в холодильнике зажегся свет.

Его окатило свежей волной разложения. Может, насчет испортившегося мяса Джастин и не соврал. Содержимое холодильника оказалось скудным и удручающим — полупустая упаковка дешевого пива на двадцать банок, замшелая банка горчицы «Гульденс Спайси Браун», несколько пухлых пакетов в фольге. Ржаво-красная пленка на нижней полке, наверное, сок, натекший из-под лотка с мясом. И, задвинутая подальше, пластиковая тортовница, которая бросалась в глаза на фоне бедных холостяцких запасов.

Суко тронул одну из пивных банок. Она была ледяной.

В тортовнице что-то шевелилось. Сквозь непрозрачный пластик он разобрал лишь слабое движение теней.