Стиг Ларссон - Девушка, которая застряла в паутине

— Вот только… — отозвался Андрей.

— Что?

— Мне надо заниматься портретом продавца произведений искусства с аукциона «Буковскис», который сел на поезд на Центральном вокзале в Мальмё, но так и не вернулся. Эрика считает, что он хорошо подойдет для раздела «разное».

— Господи, как эта женщина тебя эксплуатирует…

— Я так вовсе не думаю. Но у меня что-то не складывается. Текст получается очень путаным и неживым.

— Хочешь, я посмотрю?

— С удовольствием, но мне хотелось бы сперва немного продвинуться. Я сгорю со стыда, если ты увидишь текст в таком состоянии.

— Тогда подождем. Но давай, по крайней мере, сходим немного поедим. Потом ты сможешь вернуться и продолжить работу, раз уж тебе так надо, — предложил Микаэль и посмотрел на Андрея.

Эта картина будет долго вставать у него перед глазами: Зандер, в пиджаке в коричневую клетку и расстегнутой у ворота белой рубашке, выглядящий как кинозвезда, или, во всяком случае, больше обычного похожий на молодого Антонио Бандераса, на растерянного Бандераса.

— Мне, пожалуй, все-таки лучше остаться и разобраться с этим, — с сомнением в голосе проговорил он. — У меня в холодильнике есть немного еды, которую можно разогреть в микроволновке.

Блумквист задумался, не потребовать ли, по праву старшего, чтобы Андрей составил ему компанию на пиво. Но потом сказал:

— Ладно, увидимся завтра. Как там у них дела? Рисунка убийцы пока нет?

— Похоже, что нет.

— Завтра нам придется найти другое решение. Смотри не переработай, — сказал Микаэль, встал и надел пальто.

Лисбет припомнила, что когда-то давно читала о савантах в журнале «Сайенс». В одной из статей специалист по теории чисел Энрико Бомбиери ссылался на эпизод из книги Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу», где два умственно отсталых близнеца-аутиста сидели, откинувшись на спинки стульев, и повторяли друг за другом огромные целые числа так, будто видели их перед собой в каком-то внутреннем математическом ландшафте, или даже нашли некий загадочный кратчайший путь к таинству чисел.

Конечно, то, что удавалось близнецам, и то, что стремилась создать Лисбет, было двумя разными вещами. Однако ей подумалось, что некое родство все-таки существует, и она решила попробовать, хотя в успех почти не верила. Поэтому Саландер снова извлекла зашифрованный файл АНБ и собственную программу для факторизации с помощью эллиптических кривых. Затем опять повернулась к Августу. Тот ответил раскачиванием верхней частью тела взад и вперед.

— Натуральные числа. Ты любишь натуральные числа, — сказала она.

Мальчик не посмотрел на нее и отнюдь не прекратил раскачиваться.

— Мне они тоже нравятся, — продолжила Лисбет. — Но сейчас меня больше всего интересует одна вещь. Она называется факторизацией. Ты знаешь, что это такое?

Август, раскачиваясь, уставился в стол и, казалось, ничего не понимал.

— Факторизация целых чисел — это когда мы переписываем цифру в произведение натуральных чисел. Под произведением я имею в виду результат умножения. Ты следишь за моей мыслью?

У Августа не дрогнул ни один мускул лица, и Лисбет задумалась, не стоит ли ей просто-напросто заткнуться.

— Согласно фундаментальной теореме арифметики, каждое натуральное число можно уникальным образом факторизовать, и это довольно увлекательно. Такое простое число, как 24, мы можем получить разными способами, например, умножив 12 на 2, или 3 на 8, или 4 на 6. Тем не менее существует только один способ факторизовать его целыми числами: 2 х 2 х 2 х 3. Ты слушаешь? Все числа обладают уникальной факторизацией. Проблема же заключается только в том, что умножать целые числа и получать большие числа легко. Но часто бывает безнадежным идти обратным путем, от ответа обратно к целым числам, и один очень глупый человек воспользовался этим в тайном сообщении. Понимаешь? Это немного напоминает смешивание сока со спиртным: смешать легко, а снова разделить куда труднее.

Август не ответил ни кивком, ни словом, но хотя бы перестал раскачиваться.

— Давай посмотрим, хорошо ли у тебя получается факторизация натуральных чисел, Август. Давай?

Тот не сдвинулся с места.

— Я рассматриваю это как согласие. Давай начнем с числа 456.

Взгляд у мальчика стал пустым и отсутствующим, и Лисбет больше чем когда-либо уверилась в мысли, что вся ее затея — глупость.

На улице было холодно и ветрено. Впрочем, Микаэль посчитал, что холод даже пошел ему на пользу — он немного проснулся. Народу на улице было относительно мало. Блумквист думал о дочери Пернилле и ее желании писать «по-настоящему», и, разумеется, о Лисбет и мальчике. Что они сейчас делают?