Тед Белл - Между адом и раем

Дверь с шипением отворилась, и перед ними возник пожилой человек восточной национальности в черной шелковой пижаме и белых перчатках. Он пригласил их жестом в просторный лифт. У человека была тонкая седая козлиная бородка, которая напоминала пучок засохшего молочая.

— В кабинет моего брата, — приказал генерал де Эррерас слуге, который поклонился и нажал кнопку.

Лифт плавно остановился, и дверь отворилась. Слуга отвесил им низкий поклон, и они вышли из лифта. Хок, ожидая увидеть какие-то просторные апартаменты, был немного удивлен, когда они оказались в небольшом темном зале со столом у стены. Картина в позолоченной раме, освещенная верхним светом, занимала видное место в комнате. Алекс подошел к ней поближе и взглянул.

Ранний Пикассо в синих тонах.

— Сюда, господа, — сказал генерал Хуан де Эррерас, прижав ладонь к панели из красного дерева. Послышался щелчок, и в стене открылась дверь, за которой оказалась каменная лестница, ведущая наверх. Внезапно оттуда пахнуло прохладой, и влагой, и еще, как показалось Алексу, хлоркой. Алекс коснулся каменной стены. Она была влажной и мшистой. На верхней площадке, у деревянной двери, виднелись две пылающие свечи в железных канделябрах.

— После вас, — сказал генерал, и Алекс со Стоком начали подниматься по ступеням.

Оказавшись наверху, они встали в стороне, пока генерал нажимал множество кнопок на панели, встроенной в стену у двери. Загорелся зеленый свет, и дверь распахнулась.

Хок и Сток разом лишились дара речи.

Комната, в которую они вошли, имела округлую форму. Стены и большой куполообразный потолок были полностью стеклянными. Они открывали взору один из самых впечатляющих видов подводного мира, который Хок когда-либо наблюдал. Открывавшуюся панораму освещали яркие прожекторы. В воде сновали тропические рыбы всевозможных размеров и расцветок. Песчаное дно было покрыто экзотической растительностью.

Вверху, над стеклянным куполом, лениво плавала большая белая акула, приблизительно восемь метров в длину, сопровождаемая косяком барракуд.

— Этот человек живет на дне аквариума, — прошептал Сток. — Погляди-ка туда.

Над их головами, метрах в десяти над куполом, нависали огромные сталактиты, между ними сновали светящиеся косяки рыбы. У основания подводной пещеры высились причудливые города из розовых и белых кораллов.

Стеклянная комната, судя по всему, была построена на песчаном дне естественной пещеры, скорее всего образованной в устье реки, впадающей в море. Где-то здесь, подумал Хок, находится и док для «Борзой».

Предел прочности стекла, должно быть, был огромен, потому что Алекс не мог различить ни швов, ни видимых следов армирования или крепления. Из-под купола свисала массивная бронзовая люстра, которая состояла из медных и бронзовых колец, пропорционально сужающихся к вершине.

Самое широкое кольцо несло по меньшей мере пятьдесят горящих ламп, самое узкое верхнее — десять. Впечатление от вида этой комнаты, Алекс должен был признать, было потрясающим.

— Здесь как-то странно пахнет, босс, — сказал Сток, задыхаясь.

Воздух был наполнен сладковатым дурманом, запахом жженого мака, догадался Хок. Они находились в подводной опиумной курильне.

— Так, так, так. Неужели Алекс Хок собственной персоной? — донесся чей-то бархатный голос. Прямо под люстрой стоял массивный овальный стол. Владелец бархатного голоса был невидим. Он сидел за столом спиной к вошедшим, скрытый спинкой высокого кожаного кресла. — Наконец-то мы встретились.

— Мечты сбываются, — сказал Хок.

— А ну-ка, позвольте мне посмотреть на всемирно известного Хока поближе. — С кресла поднялся высокий стройный человек. Он все еще стоял к ним спиной. Его торс с хорошо развитой мускулатурой был обнажен. Длинный черный «конский хвост» свисал почти до самой талии.

Хок сделал глубокий вдох, он узнал этого человека.

На его плече была татуировка в виде паука — черного, с красным пятном на брюхе.

Пауки были плохими. Алекс боялся их с тех пор, как проснулся однажды ночью и почувствовал, как паук ползет по его лицу. По щеке. По губам. Если бы он не проснулся, паук бы заполз к нему в рот…

Алекс, испытав шок при виде этого человека, сумел заставить себя не выдать своих чувств ни единым мускулом. Когда мужчина снял со спинки стула халат и повернулся к ним лицом, на губах Хока уже играла едва уловимая улыбка.

Пока Мансо обходил вокруг массивного резного стола, Хок внимательно следил за ним. Искусственный свет мерцал в холодных черных глазах мужчины, который был наделен почти женской красотой. Длинные волосы, все еще черные как смоль. Он слишком красив для мужчины, но в нем слишком много скрытой жестокости, чтобы походить на женщину.