Дэвид Лайонс - Горящий лед (в сокращении)

Он завел их в большую морозильную камеру. На столе из нержавеющей стали лежал кусок какого-то вещества, похожего на лед, размером с бейсбольный мяч.

— Возьмите в руки, — предложил Стрейк.

Перри послушался.

— На ощупь как пенопласт, — сказал он и положил на место.

— Это потому, что у гидрата плохая теплопроводность. И все же это лед. Он тает. Вот, смотрите. — Стрейк щелкнул зажигалкой и поднес ее к куску гидрата. На льду тут же заплясали языки синеватого пламени. Все трое смотрели как завороженные. Перед ними был горящий лед.

— Этот кусок льда извлечен из одного из крупнейший месторождений углеводородного топлива на Земле.

— И что дальше? — спросил Перри.

— Это уж вам решать. Нам понадобится очистить океанское дно. Оно по большей части песчаное, однако есть кое-какие осадочные породы. Под ними — обширные залежи метана. Вы должны определиться, как именно мы будем снимать верхний слой.

— Взрывом, — ответил Перри.

Брови Стрейка поползли вверх.

— Выброс тепла при взрыве может растопить гидрат и привести к выбросу метана. Пузырьки газа создадут ударную волну, которая достигнет поверхности и вызовет эффект цунами.

— А мы отрегулируем силу взрыва. Расскажи им, Кантрел.

— Мы пройдемся по поверхностному слою океанского дна. Воспользуемся маломощной взрывчаткой, заложим заряды с большой точностью. Да, будет выброс тепла, но при базовой температуре на этих глубинах проблем не возникнет. Ударная волна окажется минимальной. Ее попросту покроют волны.

Перри опустил руку Стрейку на плечо.

— Будем взрывать. Когда именно — я скажу.

Вертолет дозаправили, и они двинулись обратно. Перри заговорил только после того, как им налили виски.

— Все равно это рискованно, — сказал он.

— Ты про взрывы? — уточнил Кантрел.

— Да. Однако надо же с чего-то начать. Мы слишком много лет потратили на то, чтобы убедить чиновников оказать нам содействие. Ну и пошли эти чиновники. Будем работать в нейтральных водах. Тут они нас не тронут. — Перри отхлебнул виски, а потом добавил: — И нужно найти этого гада, Пальметто.

— Джон, двадцать лет прошло. У нас теперь технологии, какие ему и не снились. И тебя по-прежнему беспокоит этот чудик?

— Он — как незавязанная нитка. Мы почти у цели, я не хочу, чтобы он теперь начал трепать языком. Его нужно найти. — Перри откинулся на спинку сиденья. — С Бобом Пальметто следовало покончить двадцать лет назад. Его самого нужно превратить в гидрат метана. В замороженный.

Пальметто очень нравилась его ветровка. Синтетическую ткань не брали ни дождь, ни ветер, а капюшон убирался в воротник, однако его можно было достать, чтобы прикрыть голову и шею. Запястья охватывали плотные манжеты, молния застегивалась до самого горла, а если станет холодно, можно было затянуть кулису на талии и пользоваться для изоляции теплом собственного тела — прямо как в гидрокостюме.

Пальметто стоял на причале в Марблхеде. Свежий атлантический ветерок уже сейчас, в середине октября, напоминал о том, что́ принесут следующие месяцы. Летняя суета унялась. На соседних улицах было тихо. Пальметто застегнул молнию и зашагал к городу. По пути в институт он купил бумажный кулек с жареными моллюсками и жевал их на ходу будто попкорн.

Пальметто уже столько раз приезжал в здешний Океанографический институт, что его давно принимали за постоянного сотрудника. Охрана год от году становилась все строже, и тем не менее у него никогда не спрашивали даже имя. Он был постоянным посетителем, и постоянство это служило пропуском. Он вошел в здание, где располагался отдел океанографической геологии и геофизики. Он едва сделал несколько шагов, как его окликнули:

— Эй, Боб, давно вернулся?

Подошла женщина, обняла его. Ее каштановые волосы были коротко острижены, одета она была в джинсы, рыбацкий свитер и сапоги для верховой езды. Он задержал ее ладони в своих и приметил обручальное кольцо.

— Мэй, так ты…

— Мы с Марком. Я помогала ему после аварии, и… — Она похлопала по сердцу. — Что тут скажешь? Просто безумие.

— После какой аварии?

— Дурацкая история. Произошло все на исследовательском судне. На палубе сорвался привязанный генератор, соскользнул и прижал его к лееру. У него раздроблен копчик, сильно повреждены нервные окончания. Врачи говорят, он вряд ли будет ходить, но мы все еще надеемся.

— Сочувствую.

— Нет-нет. Сочувствовать тут нечему. Мы отнеслись к этому как к научной проблеме. Каждый день занимаемся лечебной гимнастикой и убеждены, что справимся. — Она приставила палец к его щеке, выражение ее лица изменилось. — Сказать тебе одну вещь? Ты возникаешь невесть откуда раз в год, и как-то так выходит, что накануне я всегда делаю открытие. Я как раз получила результаты, которые тебя наверняка заинтересуют.