Дэвид Лайонс - Горящий лед (в сокращении)

В последние две недели, после принесения присяги, он пел довольно много. Год выдался долгим, пока в конгрессе тянулись все эти отборочные процедуры, но теперь все закончилось. Он улыбнулся при мысли, что первое его действие как члена федерального органа правосудия, возможно, шло вразрез с законодательством. Он записал поздравительный звонок президента к нему домой. Президент даже правильно поставил ударение в его фамилии: на второй слог. Президент сказал, что он в курсе: прозвище «Джок» судья получил в колледже за успехи в баскетболе, футболе и легкой атлетике. Судья Буше не стал поправлять ошибку президента. Он с удовольствием открыл бы тому истинное происхождение этого прозвища: его отец, потомок каджунов — африканских рабов, когда-то состоявших в услужении у плантаторов-французов, — дал сыну имя Жак. Произнесенное на французский лад, оно звучало почти как «Шок», однако благодаря южному выговору и рано проявившимся у мальчика спортивным талантам превратилось в Джока.

Сенат подтвердил его назначение без проволочек. Его послужной список сочли более чем достойным для человека, который намерен занять пост федерального судьи. «Слам, бам, алаказам», — пропел он. И осекся. Неужели телефонный звонок? Да, похоже. Кто может звонить в столь ранний час? Ругнувшись, он выключил воду. «Я федеральный судья, и если ты вытащил меня из душа ни за что ни про что…» — вот что ему хотелось рявкнуть, пока он шагал к телефону, однако в трубку произнес просто:

— Судья Буше.

Выслушал, раздражение на лице сменилось озабоченностью.

— О нет, — сказал он. — Когда? Через час буду.

Он оделся и спустился в кухню, развел в чашке растворимый кофе, обдумал только что полученные новости. Окружной судья Эпсон свалился с инфарктом. Все говорило о том, что он еще вернется в строй, но теперь Джоку Буше, новичку, предстояло временно принять его дела. Буше проглотил кофе. Он бы, наверное, пулей вылетел из дома, но это был один из самых исторически значимых домов во всем Французском квартале, набитый антикварной мебелью, которую он собирал чуть ли не всю свою сознательную жизнь. Из такого великолепия пулей не вылетают.

На подземную парковку в здание Хейл-Боггс, где располагался федеральный суд, судью пропустили, не спросив удостоверения личности; в должности он совсем недолго, а охранник уже узнает в лицо. Впрочем, определенную роль играл и его автомобиль. Из всех служителей фемиды Восточного округа Луизианы, один лишь Буше ездил на пикапе «Форд Ф-150». Никто не знал и о том, что один лишь он еженедельно посещал районы, разрушенные ураганом «Катрина», и выгребал оттуда мусор.

Этим утром, положившим начало многим событиям, он поднялся на лифте на свой этаж и прошел по пустому коридору в кабинет. Его секретарша уже сидела за своим рабочим столом — ей тоже позвонили рано утром. Вслед за ним она прошла в кабинет. Личное его помещение было просторным, но непритязательным: толстый серый ковролин, просторный дубовый стол, величественный диван, стулья, столы и книжные полки.

— Я уже переговорила с сотрудниками судьи Эпсона, — доложила секретарша. — В среду у него первое судебное заседание, сегодня и завтра слушания. Вот копия его расписания. В девять вам должны позвонить и огласить список дел, назначенных к слушанию, а он не маленький.

— Дайте мне минуту изучить его расписание. — Она шагнула к дверям, но он жестом удержал ее. Через пару минут добавил: — Попросите, чтобы помощник судьи Эпсона опросил всех адвокатов, не захочет ли кто-то перенести слушания. Если они об этом заявят, принесите мне соответствующие распоряжения на подпись. Я по-быстрому разберусь со своими делами, а потом займусь его.

— Поняла, сэр.

Со своими текущими делами он разобрался молниеносно и с опозданием всего на час сел в зале суда на место судьи Эпсона. В зале было пусто.

— И где все? — осведомился он.

Помощник судьи Эпсона сидел рядом с репортером, освещающим судебные разбирательства.

— Сэр, все попросили отложить слушания. Предпочитают дождаться судью Эпсона.

— Они что-то против меня имеют?

— Не в этом дело, сэр.

— Ясно. Ладно, отправлюсь обратно в свои края.

Он поднялся, собираясь уйти, но тут в дверь рядом со скамьей присяжных буквально вломились два федеральных пристава, между которыми был тесно зажат какой-то тип со скованными руками. Увидев судью, приставы удивленно переглянулись.

— Просим прощения, ваша честь. Мы думали, мы попали к судье Эпсону.

Читать дальше