Мишель Роман: Джонни Рики Звезда (СИ)

Джонни медленно открыл глаза, крепкий сон который еще не отступил, беспощадно перемещал — до того четко выстроенные — мысли. Обрывки важной и совершенно бесполезной информации, такой как код кредитной карты и цвет носков надетых в данный момент, разлетелись по разным сторонам его сознания. Единственное что обработал мозг и выдал как подтвержденный факт — он находится в темной комнате, не абсолютно черной (за окнами источник света, возможно луна), а погруженной в вечерний полумрак. Осязание тоже принялось обрабатывать получаемую информацию; его задница (которой многие восхищались и небезосновательно) сообщила, сидит он на деревянной скамье и довольно неудобной, отчего зад начало покалывать.

Джонни уже решил уступить сильнейшему желанию закрыть глаза и снова провалиться в забытье, (часть его сознание твердила, что нужно отрезать себя от реальности на какое-то время и спрятаться в бессознательности, где-то в комнате источник опасности), но в дело вступило обоняние и послало мозгу сигнал.

Головокружительно сладкий аромат цветов.

Комната, в которой он находится, буквально завалена цветами.

Розы.

Джонни почти удалось сорвать с головы пелену сна, разум завелся как исправная машина с идеально отлаженным механизмом, но полностью открыть глаза и проанализировать ситуацию он не хотел. Розы отчасти являлись признаком спокойствия, они не могли таить в себе скрытой угроза, но в тоже время Джонни понимал, что в обычной комнате не может быть столько цветов. Что-то не так. Здесь есть подвох, и он даже знает в чем дело, но боится прислушаться к себе.

Джонни Бианка распахнул глаза и тут же понял, где находится. Он в траурном зале, где проходило прощание с его отчимом. Он четко знал, что это событие уже имело место быть, но по каким-то причинам оно повторялось. Джонни знает здесь все. Траурный зал расположен в здании похоронной организации, в которую обратилась его мать, передав специалистам все полномочия на проведение траурного процесса. Стены зала выкрашены в мертвенно бледный цвет (ему это показалось таким ироничным), и упираются в сводчатый потолок, под которым нет ламп. Большая часть помещения отведена для скамей, на которые садятся желающие проститься с покойным и присутствовать на панихиде.

Эти-то деревяшки и делают его задницу плоской, как шутки пьяного подростка.

Джонни Бианка резко поднялся на ноги и впился взглядом в противоположный конец зала. У импровизированной сцены, куда должны выходить люди знавшие покойного и говорить прощальные речи, стоял черный гроб, открытый наполовину.

Джонни почувствовал, как зашевелились волоски на его шее и руках, панический страх молниеносно распространился по телу, отдав мозгу незамедлительную команду бежать. Но парень не мог и пальцем пошевелить, он как прикованный смотрел вперед на черный прямоугольник, в котором лежало тело его сорокалетнего отчима. Он хотел закричать, позвать на помощь, но знал что совершенно один (не считая мертвеца) и даже если бы открыл рот — выдавив из себя какой-то звук — никто бы, ни услышал. Джонни здесь заперт.

Откуда он это знает? Почему, кажется, что это уже происходило?

Решившись пошевелиться, Джонни оперся правой рукой на спинку скамьи и медленно стал продвигаться к проходу, его подгонял страх шедший из глубины его разума, инстинкт подсказывал — оставаться нельзя. Парень добрался до узкого прохода, между рядами скамеек и, не поворачиваясь спиной к покойнику, стал пятиться назад, как будто зная наверняка, что где-то здесь есть укрытие, в котором можно спрятаться.