Владимир Тучков - Дважды не живут

Так Сисадмин думал и мечтал дни напролет.

Все это, конечно, было приятно и удобно. Кабы иногда не одолевала скука.

Танцор стоял на перекрестке, дожидаясь зеленого. Перегнал приемник с «Европы-плюс» на «М-радио». Закурил. Взялся за ручку переключения скоростей…

И вдруг боковым зрением уловил слева что-то необычное. Какое-то странное движение. Повернул голову.

И увидел, что в стоящем рядом зеленом «Вольво» поползло вниз боковое стекло…

Внутри сидел один из убийц. Что на Пушкинской. Взгляды встретились.

Танцор бросил ручку и судорожно полез в карман. Потому что тот, в «Вольво», уже поднимал руку с пистолетом.

Танцор не успевал. Не успевал, понимая, что надо бы кинуться вправо на сиденье. А потом, если удастся, если повезет, открыть правую дверь и вывалиться на землю. И если опять повезет…

Но Танцору было неловко. Точнее, было бы неловко жить, если такой заячий трюк удался бы.

Поэтому он, ухватив наконец-то пистолет, тащил его… и тащил… и тащил… Продолжая не мигая смотреть в глаза смерти.

И вдруг сзади раздался бешеный визг резины, и сразу же – в зад «Вольво» кто-то вмазал со страшной силой, отбросив машину вперед метров на пять.

На месте «Вольво» стоял темно-коричневый джип. И в окно орал один из тех, что перебили таганских бандитов: «Давай, на хрен, скорей!»

Танцор рванул вперед. И, хоть и был в трансе, увидел, как из джипа, обогнувшего «Вольво» справа, что-то влетело в окно заклинившей машины.

И потом, уже далеко позади, рвануло. Уже как бы и не сильно, поскольку, во-первых, он успел отъехать на изрядное расстояние, а во-вторых, движок «Жигуля» ревел, словно «МиГ» на форсаже.

Понял, что надо сбросить скорость, а не нестись по Большой Пироговке ошпаренной собакой. Хоть и ни при чем, но пушка в кармане. И этого вполне достаточно. А отстреливаться от ментов в его положении было бы полным идиотизмом.

Джип шел сзади. И мигал правым поворотником. Все правильно, надо уходить с трассы. Надо уходить и теряться в броуновской московской сутолоке.

Вначале в сторону Усачева ушел джип. Потом он.

Минут через десять «Жигуль» Танцора был уже ничем не отличим от сотен тысяч других московских машин – та же скорость, слегка превышающая допустимую, та же умеренная наглость при перестраивании в другой ряд, та же раздраженность на светофорах.

Можно было начинать думать.

Было ясно, что кто-то приставил к нему крутую охрану. И там, у Чипа, приходили не для того, чтобы рассчитаться с таганской братвой. Спасали именно его, Танцора.

Но кто же это такой добренький? Уж не Петролеум ли? Если верить Весельчаку, а верить ему нельзя было ни при каких обстоятельствах, то он ничего не знает об этих чуваках.

Более того, если ему все-таки поверить, то именно он и должен был стремиться замочить Танцора. Чтобы не искусился и не пустил дискету в дело. Потому что это будет квалифицировано рухнувшим Трейдом как диверсия Петролеума. Будет большой шум, и вслед за Трейдом рухнет и Петролеум. Не без помощи прокуратуры.

– Блин! – заскрежетал зубами Танцор. И чуть не вмазался в притормозившего впереди «Москвичонка».

До него дошло главное. Хрен с ней, с охраной! Почему этот ублюдок собрался его пришить?! Почему в такой неудобной ситуации?!

Ведь выследил, сука! Ну и пас бы!

Танцор остановился у обочины и сидел, не снимая рук с руля и неподвижно глядя в одну, бесконечно удаленную, точку.

Ведь им сначала надо найти дискету!

Выхватил мобильник, набрал номер и ждал, считая бесконечно длинные, словно иголки, которые нагоняют под ногти, гудки.

Ждал.

Ждал.

Ждал.

Наконец-то!

– Стрелка, слава Богу! Что ты так долго не подходила?

– Уж и пописать нельзя, что ли? Нетерпеливый какой выискался.

– Стрелка, милая! Запрись как следует! Слышишь? Сейчас же! На все замки. Давай, скорей.

– Да что такое-то? Ты с дуба, что ли, рухнул?

– Сейчас же, слышишь? Это очень, очень опасно! Танцор услышал, как трубка слегка стукнулась о стол. Послышались шаги. Или ему это почудилось от взвинченности нервов. Потом Стрелка опять взяла трубку.

– Ну, заперлась. И что дальше?

– Сейчас же достань пушку. Проверь обойму… Да, у нас там еще одна есть – «Беретта». И сними с предохранителя. Ясно?

– Ну, ясно. – Стрелкин голос был совершенно невозмутим, словно речь шла о каком-нибудь зонтике, который надо захватить, выходя из дома.

И это слегка успокоило Танцора.

– Так в чем дело-то? – продолжила она так же спокойно.