Владимир Тучков: Скованные одной целью

Грохот разгоревшегося боя полностью подавил не столь уж и слабые звуки работающего на полную мощность завода. Фрезы и сверла продолжали бешено вращаться, пуансон продолжал остервенело лупить по стальному листу. Но гораздо бешеней и остервенёлей работали пистолеты, автоматы и гранатометы.

Вредоносней и подлей всех был скот, засевший под куполом цеха со станковым пулеметом. Несомненно, там был Вильнев.

Сверху со страшным криком полетел вниз ещё один бандит. И завершил свою жизнь в ванне с расплавленным оловом.

И тут же рядом вскрикнул пятый номер. Танцор обернулся и увидел, что тот держится за плечо, а между пальцев течет кровь.

– Как ты? В порядке? – спросил Танцор.

– Я в порядке, – ответил пятый номер, попробовав улыбнуться.

Танцор жестом дал понять, чтобы уходил из опасной зоны. Мол, справимся. И за тебя сполна отомстим.

И услышал в наушнике испуганный крик: «Первый, сзади!»

Резко обернулся и увидел, как на него валится бандит с уже отсутствующим на этом свете взглядом.

Шагнул назад. И бандит плашмя рухнул на бетонный пол. Из спины у него торчал десантный нож.

Подскочил лейтенант Михаил, выдернул нож и обтер его о куртку бандита. А потом сказал зло: «Башкой надо быстрей во все стороны вертеть, если жизнь дорога!»

Между тем на первом этаже бандитов больше не осталось. Живых. И бойцы, громко стуча каблуками, побежали наверх по металлическим лестницам. Стреляя на ходу, матерясь, доставая врагов не только пулей, но и тяжелым ботинком.

Сопротивление начало ослабевать.

И лишь из-под купола продолжал грозно стучать станковый пулемет.

Михаил, Василий, а за ними и Танцор со Следопытом начали карабкаться наверх. Рискуя попасть под пулю или сорваться вниз со страшной высоты.

Передохнуть решили на предпоследнем карнизе, хорошо защищенном со всех сторон от автоматного огня. Закурили.

– Ну, блин, – сказал, жадно затягиваясь, Михаил, – только бы взять этого козла. А там…

– Что там? – решил уточнить Танцор.

– Женюсь. Домик куплю на родине. Я ведь из-под Смоленска. Открою драгстор. Утром детишкам мороженое. Днем работяг хотдогами кормить буду. Ну, а вечером, милости просим, на кружечку пивка. Или там соточку пропустить, – мечтательно сказал Михаил.

– На соточку надо лицензию покупать, – скептически сказал Следопыт. – Это уже средний бизнес. И постоянно держать под стойкой пару заряженных кольтов.

– А, – отмахнулся Михаил, – у меня деверь шериф в Чипсогонске, откуда я родом.

– Ну, тогда это меняет дело, – согласился Танцор. – А ты, Василий?

– Я, – Василий мечтательно прищурился, – открою тут, на этом самом месте, родео. Публика валом повалит. Егорыч из Оклахомы приедет, привезет профессионалов этого дела. А я буду, значит, боссом. Буду сидеть в первом раду с женой. Сигары там по пятьдесят баксов за штуку, бой приносит колу со льдом. Кайф!

– Рад за вас, ребята, – сказал Танцор. – Очень рад. А вот мы со Следопытом при своих останемся. Мы всегда при своих остаемся. Такая, блин, работа!

Молча докурили. При этом каждый думал о своем, о сокровенном.

Однако надо было ещё дожить…

Танцор отщелкнул окурок вниз. Он, описав дугу, угодил в бочку с чем-то жутко химическим. Бочка тут же гулко взорвалась, разбрызгивая метров на тридцать огненные струи.

– Пошли! – коротко и энергично сказал полковник. И они поднялись. Опять с перекошенными от злости лицами.

Вильнев не ожидал, что они появятся именно в этом месте – как раз напротив. И изо всей силы надавил на гашетку. Однако пулемет молчал.

Судорожно глянул – патронов в ленте было навалом.

Изо всей силы врезал кулаком по затвору и опять нажал на гашетку.

Тот же эффект. Пулемет заклинило намертво.

Начал вытаскивать пистолет. Но дрожащими руками. И он, сука, никак не вытаскивался.

– Не дергайся перед смертью! – сказал Михаил. – Молись! Если, конечно, слова подходящие знаешь!

Однако Вильнев всё же вытащил пистолет. Но не успел поднять его. Тут же в грудь саданула короткая очередь.

Он устоял. И, словно бык, мало уже что понимая, пошел вперед.

Вторая короткая очередь тоже не остановила его. Он шел вперед и рычал по-звериному, разбрызгивая кровь.

И тут уж заговорили ещё три ствола.

Вильнев рухнул навзничь. Огромное его тело сотрясла агония. Словно гору – землетрясение.

Вскоре затих. Взгляд остановился, видимо, найдя на потолке ту единственную точку, через которую его поганый дух отправился туда, где всех нас ждет суровый и справедливый приговор.