Екатерина Морозова: Обращенные в камень. Разгадка перевала Дятлова

Время было неспокойное – строительство «капитализма с человеческим лицом»: одни стремительно взлетали вверх, воспользовавшись удобным случаем и моментом, другие – тихо тонули без всяких надежд на перемены к лучшему. Потребности у Александры были минимальные, и поэтому на жизнь ей хватало. Иногда, открывая холодильник, она видела там лишь кусок зачерствевшего сыра, остатки колбасы и пару яиц. Но она не расстраивалась. С голоду не помирает – и ладно. Чего еще надо?

И с личной жизнью было – никак.

Александра была выше среднего роста, поджарой, спортивного телосложения, темные гладкие волосы она зачесывала назад и делала хвост или пучок. Серые глаза, красивой формы брови, полноватые губы с безупречно белыми зубами. Тридцать два года. И за всю жизнь – двое мужчин. Кому сказать – никто не поверит. Или поднимут на смех.

Первый кавалер был из студенческой жизни, и Александра уже плохо помнила его лицо. Тонкий юноша, немного заикавшийся в минуты сильного волнения. Он привозил ей от бабушки из подмосковной деревни яблоки – вкусно пахнущую антоновку. Александра встречались с ним одну осень. Ее почему-то потянуло к нему, но уже в первое свидание она поняла, что у них ничего не получится. Просто поняла и все. Они встречались у него на даче или в квартире, когда не было родителей, часто уезжавших в командировки за границу. Вскоре они и вовсе перебрались туда жить, взяв с собой сына. С Александрой они расстались, договорившись обмениваться по электронке письмами, но потом и эта переписка сошла на нет.

Следующий кадр нарисовался уже после окончания института, и эта связь продлилась целых два года. Он был женат, этот холеный тридцатичетырехлетний мужчина. Олег сразу предупредил Александру, что из семьи он не уйдет, так как любит своих детей. При этих словах он взял ее за руку и сказал, что они взрослые люди и могут все устроить так, чтобы никому не причинять боли и неприятностей. Пока он говорил, Александра смотрела на него и думала: «Может быть лучше такой роман, чем никакого…»

Она согласилась, но вскоре поняла, что это была ошибка. Олег не рассеивал ее тоску, а только умножал и увеличивал. С ним она испытала худший вид одиночества – одиночество вдвоем. Но и порвать с ним было страшно, ведь так у нее оставалась хотя бы иллюзия, что есть мужчина. Эти встречи проходили раз в неделю по пятницам перед законным супружеским уикендом. В пятницу жена, ее звали Лариса, уходила к своим родителям, к старенькой матери и парализованному отцу. А ее муж тем временем воровато урывал моменты для своей личной жизни. Он являлся к Александре сразу после работы – в начале восьмого, проходил на кухню и ставил на стол сумку с продуктами. Этот «набор джентльмена» обязательно включал в себя коробку шоколадных конфет, красное полусладкое вино, копченую колбасу, сыр, помидоры черри и фрукты – яркие апельсины, виноград и киви. Александра пыталась объяснить Олегу, что апельсины она не любит, а от киви у нее вяжет рот. Но он не слушал ее и приносил этот «набор» каждый раз. Олег приходил, Александра быстро накрывала на стол, они пили вино и разговаривали ни о чем, он рассказывал о своих делах, а она слушала его вполуха.

Умом Александра понимала, что нужно рвать эти отношения, и чем скорее, тем лучше, но почему-то все тянула и тянула… Но когда она сказала Олегу, что между ними все кончено, он вскинул на нее глаза и спросил: «Разве нам было плохо?». Глядя на этого уже начинающего полнеть мужчину, она чуть не рассмеялась. В его мужском понимании «хорошо» – это встречи раз в неделю, скучный секс и редкие звонки с вопросами: «Что нового?» и «Как дела?». В один прекрасный момент Александра поняла, что от этих дежурных вопросов у нее уже сводит скулы. Раздельные праздники, грошовые подарки и ощущение заевшей пластинки…

Этот разговор произошел в одном из кафе, куда Олег вызвал ее для объяснения, почему она не отвечает на звонки и избегает встреч. Александра думала: идти или не идти. Но потом поняла, что нужно высказать все в лицо, иначе он от нее не отстанет, будет звонить и добиваться внимания.

– Да, – громко сказала она. – Нам было плохо. Точнее – мне. Как тебе – не знаю. – И встала, боясь, что он окликнет ее и будет пытаться вернуть.

Но очевидно, в тоне, каким она произнесла эти слова, было нечто, что убедило Олега в ее окончательном и бесповоротном решении – расстаться с ним. Ее никто не окликнул, отныне она была свободна, и Александра ощутила легкость в теле и стремительность. Она вышла-выбежала из кафе и вдруг решила не ехать домой, а пройтись по бульвару.