Максим Шаттам - Хищники

Первые месяцы напоминали ад. Он должен был избавиться от присущей ему иронии, надев на себя бесстрастную маску, пытаясь забыть на время часов службы о вежливости и доброжелательности. Главное в его работе заключалось тогда в том, чтобы направлять на путь истинный горячие головы. Чтобы придать весомости своим действиям и заставить уважать себя, он начал заниматься боксом. Он ходил в спортивный зал и наращивал мускулы, занимаясь на ринге больше, чем следовало, и вместо детской румяности на его щеках появились морщины усталости, на юном лице застыла маска страдания. К большому сожалению его жены, наблюдавшей, как черствеет ее молодой муж, как он физически и умственно изменяется. Армия заставила выйти из темноты его души такие свойства, как тревожность и сомнения, обязав его разобраться в них и использовать при необходимости.

В течение первых лет службы Крэг превратил себя в бастион мускулов и средоточие решительности, чтобы отгородиться от мира. Тот Крэг Фревен, которым он был до двадцати лет, замкнулся в себе, чтобы прорасти из земли в глубине тайного сада, ключ от которого был только у Патти.

Еще более удивительно, что с годами он обнаружил, что его жена сама была ключом от этого тайника, от его чувствительной души. Она стала единственной, кто знал, как говорить с ним, как прикасаться к нему. Достаточно было лишь ребяческого подмигивания или очаровательной улыбки, чтобы к Крэгу возвращалась его истинная натура. Бункер приоткрывался, и из него появлялся простодушный молодой человек.

Патти…

— …мне всегда очень нравилась, она возникла в Древней Греции, эта борьба! А вы занимались борьбой?

Фревен вынырнул из своих воспоминаний. Его лицо ничего не говорило о том, что с некоторых пор стало для него необходимым упражнением. Только глаза его сильно блестели.

— Боксом, — проговорил он, сглотнув. — Я занимался боксом.

Врач замер, он смотрел на черную точку под клеящей лентой.

— Думаю, я кое-что нашел… Кажется, волосы или скорее шерсть. Подождите…

Он захватил пинцетом крохотный комок спутанных волокон и поднес его под лупу.

— Нет, скорее маленький узелок шерсти, но не могу утверждать, синтетической или натуральной.

Находка окончательно вернула Фревена к реальности.

— От чего он? — спросил он.

Каррус смотрел на катышек поверх своих толстых очков.

— Ни малейшего представления. Возможно, будет видно под микроскопом… Я скажу вам позже.

Фревен одобрительно кивнул. Однако предстояло еще немало работы, требовавшей времени.

Каррус положил ценную улику в железную коробочку и продолжил исследование панциря. Но он не обнаружил ничего другого. К большому разочарованию лейтенанта.

— Это все, — заключил врач. — Надо же, так запаковать бедного малого и не потерять ни единого волоска!

— Не может быть, — нахмурился Фревен, — нельзя было потратить столько усилий, не оставив никаких следов.

— Вы сами все видели, ничего нет. Или этот тип лысый, или на нем был шерстяной шлем. Это все, что я могу сказать вам. Но еще не все потеряно…

Каррус положил инструменты и взял ножницы, которыми несколько раз щелкнул.

Постепенно удавалось удалять ленту. Понемногу появлялось тело.

Сначала голова. Влажные волосы, прилипшие к ленте. Лоб, щеки, исчерченные красными отметинами пут. Нос распух и был расплющен, вероятно, сломан в процессе такой невероятной мумификации. Мертвый был молод, едва ли ему было больше двадцати лет.

Фревен внимательно смотрел на жертву.

Выдавшиеся глазные яблоки. Абсолютно черные. К ним обильно приливала кровь, может быть, разорвались сосуды. Радужку было невозможно различить. Мертвый был уже похож не на мужчину, покрытого оболочкой, а на чудовище. С сумрачными глазами и пастью с отверстиями, из которых все еще выступала кровавая пена.

Каррус не трогал гвозди, пронзившие губы. Он принялся разворачивать ленту на шее и на плечах.

На фиолетового цвета шее, ниже кадыка, выделялась широкая темная борозда.

— Я думаю, что мы нашли причину смерти, — вздохнул врач. — Странгуляция… удавление тонким, неправильной формы предметом шириной… местами два-три сантиметра.

— Удавление может вызвать такое состояние глаз?

— Конечно. И еще… они чересчур черные. Может быть, убийца сел ему на грудь. Такой тип повреждения вызывает сдавливание грудной клетки. Пока еще трудно установить картину. Подождем дальнейшего, так ведь?

Фревен выпрямился и взял в руки свой блокнот. Он начал фиксировать первые результаты.