Максим Шаттам - Во тьме

— Мы пока не уверены, следствие еще только началось, у Линча дома было множество документов, которые предстоит изучить! Четыре детектива одновременно работают над ними. И кстати, почему вы выбрали меня?

— Ваше имя было единственным, которое назвали во время пресс-конференции. Когда я приехал сюда, ваши коллеги посоветовали мне сходить в бар напротив, там я вас и нашел.

Чувствуя, что ответ был очевиден, Аннабель щелкнула пальцами.

— Что вы можете сказать о жертвах Спенсера Линча? — спросил Бролен, поворачиваясь к фото маньяка.

— Вскрытие сделали вчера вечером. Обеих девушек утопили. Сначала их скальпировали, связали, а затем бросили в ванну, именно в такой последовательности, как мы полагаем.

— Скальпировали?

— Да, мы двигались и в этом направлении, но оказалось, что из их волос делали парики — при удобном случае Линч относил их мастеру. Парикмахера допросили, он ничего не знает. — Она быстро полистала свои записи и уточнила: — Его зовут Уолтер Садмек, вопросы Линчу он не задавал, платил исправно. Клиенты Садмека готовы раскошелиться, лишь бы их парики выглядели как настоящие волосы.

— То есть преступления совершались с целью наживы?

— Не только. Волосы использовались на парики, ясное дело. Но у всех девушек были глубокие вагинальные травмы, этот придурок неоднократно насиловал их, прежде чем убить. Третья девушка — та, что выжила, — понемногу приходит в себя, она рассказывает нам о том, что он с ней делал, поверьте, это как минимум неприятно слушать.

— Насколько я понял, вы полагаете, что Спенсер Линч расправился с двумя, но остальные люди с фотографий попали в руки к кому-то еще, к другим маньякам? Среди них могла оказаться и Рейчел Фаулет; и, быть может, она еще жива?

— Не знаю, я же вам объяснила. Есть множество возможных вариантов развития событий. Скажем так: мы имеем все основания думать, что Спенсер Линч — лишь звено в общей цепочке. В случае с Рейчел возможно все, повторяю, существует разрыв в несколько недель между моментом похищения и той датой, которая указана на фотографии. Мы обладаем огромным объемом информации, и главное сейчас — установить личности всех этих людей. Расследование ведется пока только два дня, и боюсь, что даже вся добрая воля обитателей планеты не смогла бы нам помочь.

Бролен кивнул в знак согласия. Он указал своей ручкой на стол Аннабель.

— Полагаю, я могу рассчитывать только на копию отчета о вскрытии? — спросил он.

Аннабель взглянула на него в недоумении. Потом встала:

— Ждите меня здесь.

Через пять минут она вернулась с ксерокопиями.

— Отчет о вскрытии, фото Спенсера Линча и то, что у нас есть в настоящее время по поводу двух убитых девушек. — Протянув Бролену документы, она добавила: — Я доверяю вам, зная, что вы оправдаете мое доверие. Дайте мне немного времени, и я расскажу вам о девушке, которую вы ищете, все. — Она собрала листы и отдала их Бролену вместе со своей визиткой. — Если случится что-то срочное, номер моего мобильного — на обороте. Держите меня в курсе. И последнее: я ничего вам не говорила, пусть все останется между нами.

Бролен, казалось, удивился:

— В противном случае, что? Вы дадите знать в мой офис?

Аннабель заметила, как он улыбнулся и чуть наклонил голову.

— Спасибо большое, я вас покидаю, — сказал частный детектив, вставая.

— Удачи в деле Рейчел, — бросила женщина, когда Бролен уже стоял на пороге кабинета.

Вагон метро качало из стороны в сторону, временами раздавался резкий лязг, взгляды прилипших к окнам пассажиров приковывали синие снопы искр. Дикие призраки, пленники ежедневной рутины, чьи глаза обозревали небытие бесконечных туннелей, состоящих из паленого каучука и нагретой стали… Среди этих пассажиров был и Джошуа Бролен.

Редкие желтые лампы, освещавшие туннели, напомнили частному детективу некоторые мгновения его жизни, которые стали яркими вспышками среди общего хаоса его памяти.

Бролен вернулся в гостиницу во второй половине дня и обнаружил, что никого из постояльцев в холле нет; он уселся в баре и стал просматривать документы, переданные ему детективом О'Доннел.

Кинув на барный стул старую, вытертую на локтях кожаную куртку, он помассировал лицо. Глядя на него такого, утонувшего в просторном черном свитере крупной вязки, с длинными волосами, никто не смог бы угадать в этом человеке в джинсах и поношенных туфлях бывшего агента ФБР.

Ему было тридцать четыре, и он обладал уникальным опытом.