Лоис Дункан - Я знаю, что вы сделали прошлым летом

Но сегодня все было иначе. Сегодня у нее была причина. Целый день у нее не шла из головы картина того, как Джулия стоит перед ней накануне на кухне, глядя на нее с мольбой во взгляде. О чем была та мольба? Что она хотела сказать? что ее тревожит?

"Мам, – сказала она тогда. – Мам я тебя очень-очень люблю".

Как много долгих лет прошло с тех пор, когда она в последний раз бросалась к ней с такими признаниями? Она слово молила о чем-то, взывала о помощи.

"Мам, – могла сказать она, – ты мне очень нужна!" Она не произнесла этих слов, но это ясно слышалось в ее голосе.

Что-то не так, думала миссис Джеймс, тупо глядя на нетронутую чашку кофе на столе перед ней. Если бы я только знала, в чем дело, я могла бы предотвратить это, но я ничего не знаю. И даже не могу себе вообразить.

Джулия поднялась к себе в комнату, чтобы принарядиться для свидания с Бадом. У нее играл магнитофон, и музыка была слышна в гостиной, смешиваясь с ароматами и звуками весны.

За окном стоял чудный весенний вечер, и миссис Джеймс с пугающей уверенностью осознавала, что именно в этот вечер с кем-то должно случиться нечто ужасное.

Мистер Риверс сидел за столом, покачиваясь на стуле, стоявшем на задних ножках и упиравшемся спинкой о стену.

– А картошки там больше нет? – спросил он.

– Конечно, осталось. Чего-чего, а уж картошки у нас всегда хватает. – Его жена вытерла лоб тыльной стороной ладони и открыла духовку, чтобы вытащить миску. – Эльза, а тебе хватит. Папе нужно много есть, а вот тебе передать вовсе незачем.

– А ты что, хочешь сделать из меня вторую Хелен, да? – раздраженно огрызнулась Эльза. – Спешу тебя разочаровать. Я не собираюсь морить себя голодом, как она, в надежде, что какая-нибудь телекомпания предложит мне контракт.

– У Хелен есть сила воли, – сказал мистер Риверс, щедро поливая картошку подливкой от жаркого. – И во многом благодаря этому она добилась, чего хотела.

– Нисколько не заботясь при этом о тех, через кого ей пришлось переступить.

Миссис Риверс отвернулась от плиты. Это была худая женщина с изможденным лицом. Она никогда не была красавицей, и даже в далекой юности ее можно было назвать лишь симпатичной. С тех пор рождавшиеся один за другим дети, работа по дому, слабое здоровье и тяжкий груз финансовых проблем, свалившихся на нее, придавали ее лицу хронически усталое выражение. Фиалковые глаза, сделавшие неотразимой внешность ее второй дочери, смотрелись очень неуместно на ее изможденном лице.

– Эльза, я не хочу слышать от тебя такие вещи, – строго сказала она. – Можно подумать, что ты злишься на сестру из-за того, что у той все хорошо.

– А я не считаю, что она того заслуживает, – в сердцах выпалила Эльза. – Это не справедливо, что все достается ей одной – и внешность, и хорошая работа, и деньги. Интересно знать, что она сделала для того, чтобы заработать все это? Хелен никогда ни о ком не заботилась, думала только о себе.

– Но она помогает нам, – напомнил ей отец. – Присылает чек с каждой зарплаты.

– Присылает, но гораздо меньше, чем могла бы. Для нее это жалкие гроши, и это не мешает ей жить в свое удовольствие. Она эгоистка, папа, и ты это прекрасно знаешь, но не хочешь признавать. Хелен всегда была твоей любимицей.

– У папы нет любимчиков среди детей, – строго сказала миссис Риверс, – как, впрочем, и у меня. Мы всех вас любим одинаково, и всегда искренне радуемся успехам каждого из вас. Ничего, Эльза, будет и на твоей улице праздник. И тебе тоже встретится хороший молодой человек.

– Такой, как Барри Кокс?

– Может быть. Кто знает, как жизнь повернется...

– Я знаю, – с горечью заявила Эльза. – У меня никогда не будет такого красивого и богатого жениха. Скорее всего, это будет какое-нибудь полное ничтожество, и я выйду за него замуж, потому что больше выходить мне будет не за кого. И мы будем жить вот в таком же доме, и у нас будет миллион детей, точно так же, как у вас. И жрать изо дня в день мы будем одну картошку.

– Кстати, о детях, – отрывисто сказал отец, – иди, присмотри за ними, ладно? Судя по воплям, они скоро разнесут всю гостиную.

– Я рада, что парня Хелен подстрелили, – объявила Эльза. – Может быть, хотя бы теперь она поймет, что даже у нее не может быть решительно все хорошо.

Она встала из-за стола и вышла из комнаты. Вскоре родители услышали ее голос – "А это еще что такое? А ну-ка быстро убрали весь хлам с дивана!"

Мать покачала головой.

– Где мы ошиблись, что сделали неправильно?