Максим Шаттам: Черная вдова. Шаттам

Ноутбук, факс, заставленные папками полки — в этой комнате не было никаких сокровищ и уж тем более тайников. Бролен застыл в нерешительности: уже несколько недель во время таких ночных блужданий он сгорал от желания подойти к телефону и набрать заветный номер.

Может быть, это желание возникло из-за того, что он мало говорил и редко виделся с людьми. Ведь он общался лишь с несколькими полицейскими (Ллойдом Митсом, Ларри Салиндро и другими), но все они напоминали ему о прошлом, о котором хотелось забыть.

Вот почему ему так сильно не хватало ее.

Не физически, не духовно. Просто она была очень на него похожа.

Аннабель. Его подруга.

Они встретились в Нью-Йорке в январе прошлого года в ходе особого расследования и, как говорится, нашли друг друга. Они умели молчать об одном и том же, не испытывая смущения в присутствии другого, и понимали друг друга без слов.

Они не виделись почти пять месяцев.

Вначале он не испытывал ничего кроме ностальгии, а сейчас в нем пробудилось желание.

Минуту спустя он держал в руке телефон и набирал номер. Он делал это уже сотни раз, но всегда вешал трубку. Теперь он подождал и услышал гудок.

На звонок ответили после третьего сигнала, когда он уже собирался снова струсить и положить трубку. Услышав голос Аннабель, Бролен вспомнил ее длинные волосы и приятный аромат духов, который ему удавалось уловить во время их редких встреч.

— Аннабель О’Доннел слушает.

Бролен едва заметно улыбнулся.

— Алло! — повторила она.

— Добрый вечер, — сказал он.

После короткого молчания Аннабель спросила:

— Джошуа?

— Я не помешал?

— Вот так сюрприз! Я… Прошло столько времени.

— Вот об этом-то я и подумал. Как ты?

В трубке послышался треск. Бролен решил, что Аннабель перешла с другое место, чтобы расположиться удобнее. Ее голос зазвучал более расслабленно:

— Хорошо. Бруклин есть Бруклин. Жизнь идет своим чередом.

Они помолчали.

— Ты… — начали они одновременно и весело рассмеялись, что немного разрядило атмосферу.

— Ты в Портленде? — спросила она.

— Да. Я дома, за городом. Аннабель, уже несколько дней как я думаю приехать в Нью-Йорк. Может, проведем немного времени вместе?

— Конечно, — поспешно ответила она.

Необычность их отношений нравилась им обоим. Они никогда не были любовниками. Они — как два одиноких человека, два голоса, затерянных в пространстве, которые нашли друг друга. Бролен старался не думать, какие чувства к ней испытывает. Она не была для него ни младшей сестрой, ни любовницей. Она была просто она.

— Я сейчас свободен и мог бы прилететь завтра или послезавтра.

— Отлично, я могу взять отпуск, — обрадовалась она. — Помнишь Кони-Айленд, как мы гуляли ночью по пляжу? Сейчас отличная погода и можно туда вернуться. Запастись пивом, как в прошлый раз…

— Я с удовольствием.

Они снова замолчали.

— Джош… Я очень рада тебя слышать. Мне много раз хотелось тебе позвонить.

В слабом свете настольной лампы Бролен покачал головой. Он тоже много раз хотел ей позвонить и знал, почему она этого не делала. Они понимали, что не смогут поддерживать отношения, общаясь по телефону или отправляя друг другу письма. Все, что их связывало, — это родство душ и воспоминание о минутах, проведенных вместе. На мгновение он представил, как она лежит на диване, задумчиво глядя из окна на небоскребы Манхэттена, в четырех тысячах пятистах километрах от него.

— Я позвоню тебе завтра из аэропорта, — сказал он и положил трубку.

Разговор длился не более двух минут. Он вовсе не планировал лететь в Нью-Йорк. Идея родилась внезапно, будто подсказанная внутренним голосом.

Удивленный тем, как все вышло, Бролен покачал головой, встал, снял рубаху и вошел в спальню. Он зажег свечу и, не снимая джинсов, лег на кровать и стал смотреть на огонь.

На этот раз ночь не будет слишком длинной.

Едва погрузившись в сон, Бролен проснулся от звука мотора. Перед домом стоял автомобиль. Когда в дверь постучали, частный детектив уже надевал чистую рубаху.

На дворе стояла глубокая ночь.

За дверью ждал Ларри Салиндро, мертвенно-бледный, с красными от слез глазами.

Вместо обычной полицейской формы на нем были шорты и кеды. Они знали друг друга семь лет, но Бролен никогда не видел коллегу в такой одежде.

— Джош… Мой брат… Флетчер… Он умер.

Бролен посмотрел ему прямо в глаза и посторонился, приглашая войти.

Ларри Салиндро сидел, сжав голову руками. Перед ним на столе дымилась чашка чая. На вид ему было около пятидесяти лет. Волосы с проседью, круглый живот. Это был давний коллега и друг Бролена.