Максим Шаттам: Черная вдова. Шаттам

Аннабель лежала на Бролене, в нескольких сантиметрах от ее лица находилась черная вдова. Насекомому уже почти удалось перевернуться. Паук был сильно раздражен, и Аннабель знала, что он укусит при первой возможности.

Воспламенившийся газ струился вдоль потолка, создавая фосфоресцирующий сапфирный серпантин.

Молодая женщина не могла больше медлить. Она залезла рукой себе под одежду, достала из бюстгальтера металлическую косточку, поднесла ее к губам Бролена и резким движением выбила оттуда ядовитую тварь.

Паук пролетел через всю комнату и приземлился где-то в углу.

Аннабель вздохнула. Праздновать победу еще рано.

Разъяренное пламя, бушевавшее в соседнем помещении, преградило им выход.

Подвальное окно.

Оно находилось в другой комнате. Это их единственный шанс выжить.

Аннабель обхватила Бролена за плечи и встряхнула Ей показалось, что его веки дрогнули. Нужно уносить его отсюда.

Аннабель была сильной женщиной. Одним из самых спортивных и крепких детективов Бруклина. Она много занималась спортом, особенно с тех пор, как исчез ее муж.

Она подняла Бролена и взвалила его себе на плечи.

Но пересечь горящую комнату с семьюдесятью килограммами на плечах ей было не под силу.

При обычных обстоятельствах.

Мощный выброс адреналина сделал ее другой.

Она понесла Бролена, взвалив его на себя.

Горячие языки пламени окружили их, как хоровод вопящих демонов.

Аннабель локтем разбила подвальное окно. Осколки глубоко вошли в ее плоть.

Из последних сил ей удалось вытолкнуть Бролена наружу.

Она ухватилась руками за оконную раму и попыталась подтянуться.

Ее волосы загорелись.

За спиной раздался еще один взрыв. Огонь наступал.

Аннабель высунула голову на улицу, отчаянно стараясь выбраться из подвала.

Огонь яростно бросился за ней и ухватил за ноги.

Лежа на газоне, Аннабель жадно глотала воздух. Ей казалось, что она уже несколько недель не вдыхала такого свежего воздуха. Удивительно вкусный кислород мягко обволакивал горло.

Аннабель закашлялась, прогоняя из легких едкий дым.

Она перевернулась на бок и застонала от боли. Ей нужно отдохнуть, поспать. В воде. Да, в воде, чтобы тело плыло, чтобы кожи ничего не касалось, чтобы боль наконец утихла.

Ее рука дотронулась до руки Бролена. Пальцы частного детектива слегка дрогнули.

Внезапно Аннабель вспомнила, где они находятся и при каких обстоятельствах.

Скорчившись от боли, она поднялась на колени и стала искать пистолет.

«Беретта» осталась внизу, в самом пекле.

Аннабель внимательно осмотрела сад.

Ворота были открыты.

Машины перед гаражом больше не было. «Тойота» уехала.

Возле горящего дома уже начали собираться группы зевак, но никто предусмотрительно не заходил дальше тротуара.

Затем к Аннабель и Бролену поспешили два человека.

До слуха Аннабель словно издалека донеслись их слова, но она даже не пыталась их разобрать.

«О, Господи, с вами все в порядке?», «Кто-нибудь, вызовите „скорую“!», «Миссис, как вы?», «В доме еще кто-то остался?»…

Стены дома были покрыты дрожащими языками пламени, вверх поднимался черный дым. Дом жалобно трещал и свистел, пока огонь выедал его внутренности.

Аннабель легла на спину и посмотрела на небо.

Преступник скрылся. Конни д’Эйлс удалось бежать.

Аннабель не чувствовала ни гнева, ни разочарования. Она не чувствовала даже усталости. Они живы, остальное неважно.

Аннабель сжала ладонь Бролена и продолжала лежать неподвижно, пока не послышался вой сирен.

Констанция, она же Конни д’Эйлс, вышла замуж за Уильяма Аббокана в тысяча девятьсот девяносто пятом году.

Среди данных, собранных Ларри Салиндро и участвовавшими в расследовании инспекторами, была и девичья фамилия Констанции Аббокан. Узнав ее, Бролен и Аннабель тотчас же установили бы связь с молодой сотрудницей «НеоСета».

Рано или поздно инспекторы бы выявили совпадение, продолжая идти по списку «специалист по паукам». Но жизнь распорядилась иначе.

Сведения, которые Салиндро собрал о Констанции, позже подтвердились показаниями различных свидетелей, врачей, психиатров и немногочисленных людей, с которыми она общалась.

Она не была сумасшедшей, не обладала садистскими наклонностями и не была одержима жаждой разрушения.

Ее жизнь ничем не отличалась от жизни многих серийных убийц.

Она была самой обыкновенной женщиной.