Лев Пучков: Профессия – киллер

Парень, однако, как этого и следовало ожидать, оказался не столь чувствительным. Он потянул подругу за руку, и я расслышал его заключение:

— Здесь медицина бессильна. Не волнуйся.

Он ей объяснил, что я — это Гоша, который примерно через день надирается непонятно за чей счет и валится возле этого подъезда или любого другого соседнего, благополучно почивая, потому как время летнее и тепло, да и идти все равно некуда, поскольку — БОМЖ.

Я ему мысленно поаплодировал и облегченно вздохнул. Парочка скрылась за углом.

Осторожно вытянув из-под себя руку. Я поправил козырек засаленной, потерявшей былую форму кондукторской фуражки, чтобы можно было хоть частично обозреть местность.

Но обозревать было нечего. Рядом не имелось во дворе никакого освещения, если не считать нескольких бледных световых пятен на асфальте от окон первого этажа. И ни одной живой души.

После объявления времени по радио прошло, может, всего около трех минут. Он вот-вот должен был появиться, с минуты на минуту, поскольку педант и практически не изменяет привычкам.

Я потратил две недели для того, чтобы изучить до мельчайших подробностей уклад его существования. То, что он был, как немец, пунктуален, значительно облегчало задачу.

Впрочем, дельцы его типа и не могли позволить себе роскошь свободно распоряжаться своим временем. Они вынуждены были просчитывать каждую минуту своего пребывания на этом свете, поскольку при любом отступлении от схемы просто рисковали вылететь в трубу.

Прошли те времена, когда частное предпринимательство, освободившись от пут тоталитарного режима, только начинало вставать на ноги и любой мало-мальски предприимчивый парень мог закрутить дела, получить сногсшибательные бабки и, обалдев от радости, пуститься во все тяжкие.

Теперь «предприимчивых парней» было не просто много, а очень много. Больше, чем надо. Началась сильнейшая конкуренция, напоминавшая отношения между крысами в бочке, которые в свое время довольно живописно изобразил товарищ Чабуа.

Выживали только спортсмены, отличные спортсмены — те, кто азартно рвался вперед, не сбивая дыхания и наращивая темп.

Чтобы победить, нужны великолепная реакция, стальные мускулы и строгое соблюдение режима. Сам был спортсменом, знаю. В противном случае тебя просто обгонят, оттеснят к обочине, где трудно бежать, поскольку постоянно приходится наступать на неровную кромку. А могут и просто сбросить в канаву: локотком — ррраз!

Он был, возможно, самым жизнестойким, потому что строго придерживался режима. За две недели наблюдения удалось установить, что отклонений от нормы не было, и я всерьез задумывался, не с киборгом ли имею дело. А что? При современном уровне технологий такое вполне возможно. Если же учесть, какую роль этот тип играл в размещении инвестиций из разряда черного нала, он должен был, по моим не особо профессиональным прикидкам, обладать качествами ЭВМ последнего поколения.

Ровно в 8.30 он выходил из дома. Пять минут требовалось, чтобы открыть-закрыть гараж, вывести машину. Пятнадцать минут он ехал к месту работы и в 8.50 входил в здание банка. Обедал скорее всего в офисе или вообще не обедал. Я туда не заходил по вполне понятным причинам.

В 18.00 он выходил из здания банка и через десять минут подъезжал на своей «девятке» к кафе «Раб желудка» — элитарному кормящему заведению, над входом в которое висела аляповато раскрашенная вывеска с изображением пожилого мужика, прикованного за ногу огромной ржавой цепью к анатомически правильно нарисованному желудку — почему-то ядовито-зеленого цвета: возможно, чтобы глазу было приятнее.

С 18.10 до 18.30 он поглощал свой обычный ужин. Большой стакан персикового сока выпивал за пять минут до приема пищи. Потом ему приносили овощи — помидоры, огурцы и прочее, а так же зеленый лук и укроп… Причем я сразу обратил внимание, не нарезали: на тарелках все лежало целиком и в отдельности. Вторым блюдом служила сваренная без соли осетрина или что-то из лососевых. Я специально наведался на кухню под предлогом поиска работы, чтобы выведать, чем его кормят, еще толком не зная, пригодится мне это или нет.

После ужина он поднимался на второй этаж кафе и до 19.20 играл сам с собой в бильярд: в это время, кроме него, в бильярдной никого не было.

С азартом погоняв шары в течении пятидесяти минут, он спускался вниз, садился в машину и катил к элитарному же спортивному клубу, который располагался в пяти минутах езды от «Раба».