Лев Пучков - Профессия – киллер

К утру мы оба были пьяны, и я с большим трудом добрался до машины, стоящей во дворе, — сообщил телохранителям, что клиент дошел до кондиции и можно уносить…

Проснулся я в 11.00 и приложил титанические усилия, чтобы более или менее привести себя в надлежащий вид. В 12.30 уже названивал в дверь Милкиной квартиры.

Мне не открыли… хмыкнув, я недоуменно пожал плечами и отпер дверь своим ключом. И уже через минуту держал в руках записку, оставленную в зале на столе…

Рухнув в кресло, я закрыл лицо руками и застонал от отчаяния. Так плохо мне было только два раза в жизни — когда я застал свою жену с хачеком и когда меня привезли в морг для опознания погибших родителей.

БАКЛАНОВ! ТВОЯ ЖЕНЩИНА У МЕНЯ. ИДИ ДОМОЙ, ЖДИ.

Подписи не было. Однако мне и так, без подписи было ясно, кто это писал. Потому что, однажды запечатлев в памяти этот почерк, которым некогда было написано кровью обещание мне отомстить, я узнаю его и через двадцать, и через тридцать лет — если доживу…

Я бегло осмотрел квартиру. Следов борьбы не было видно. Уже подойдя к входной двери, я обнаружил вдруг, что нет телефона: он всегда стоял в прихожей, на трюмо.

Заглянув еще раз во все углы, я нашел аппарат на кухне, в мусорном ведре. Он был расколот пополам — очевидно, треснул при падении да вдобавок на него, похоже, наступили пару раз. Уроды! Господи, какие уроды!..

Выскочив на улицу, я минуты через три остановил такси и скоро уже метался из угла в угол в своем доме. Совершенно потерял рассудок от отчаяния, бездумно стучал кулаком по стенам.

Ничего путного в голову не приходило. Сердце кровью обливалось при мысли о том, что моя женщина в руках гоблина. Эта мысль не давала возможности сосредоточиться, проанализировать ситуацию и принять хоть какое-нибудь разумное решение.

Отчего-то вдруг вспомнилась кобра в оранжерее. Она вот так же металась в своем жилище и лезла на стену, когда почувствовала внезапное падение температуры.

Господи, ну какой же я идиот!!! То чувство, которое не раз спасало мне жизнь. Проснулось во мне тогда, в аэропорту. Оно настойчиво давило на сознание, подсказывая, что опасность близко, где-то рядом! А я упрямо подавлял его в течение двух часов, отмахивался от него, как от назойливой мухи: не мешай вступать в режим нормального функционирования!

Теперь я был уверен, что тот мужик в аэропорту, который пристально смотрел на меня, когда я стоял у стойки регистрации, и был Тимур.

Он сбрил бороду и коротко подстригся, поэтому я его не узнал. В моем сознании просто запечатлелся образ бородатого гоблина с гривой волос, перетянутых зеленой лентой. А ведь должен был узнать, черт подери! Должен!

Наверняка он дал работнице аэропорта бабки и узнал, куда я лечу. А потом заявился в мой город и довольно быстро меня вычислил: это уже дело техники. Видимо, в данный момент у него нет более важного дела, и поэтому он решил заняться моей персоной…

В 14.30 зазвонил телефон. Я снял трубку и севшим голосом проговорил:

— Да… слушаю…

— Бакланов?

Это был Тимур — мой персональный кошмар, воплотившийся из снов в жуткую реальность.

— Тимур?

— Ты узнал меня, дорогой?

— Да… узнал. Жаль, что я не узнал тебя раньше, в аэропорту…

— Ну, не переживай. Тебе это все равно бы не помогло. Значит, так. Твоя женщина у меня, и с ней все в порядке. Пока в порядке.

— Дай ей трубку, ублюдок! — не выдержав, сорвался я.

— Ну-у-у-у, Бакланов, перестань! — Гоблин на той стороне провода издевался надо мной. — Не нервничай. Посмотри, какая вокруг красота. Скоро снег выпадет — белый такой, чистый, как простыня на постели, ха-ха…

— Дай ей, пожалуйста, трубку, Тимур, — очень униженно попросил я. Голос опять предательски дрогнул.

— Ты что, дурак, Бакланов? Я из телефонной будки звоню, а она на хате сидит. Да с ней все в порядке, ты не беспокойся. Ты же знаешь, что мне нужно.

— Что?

— Твоя жизнь мне нужна, Бакланов. Только ты нужен. Давай приезжай, и я ее отпущу.

— Куда приезжать?

— Знаешь, где поворот на мясокомбинат?

— Знаю.

— Ну вот, подъедешь на моторе до поворота, потом пешком до железнодорожного переезда. Там недалеко дачи начинаются. Увидишь зеленую «шестерку». Подойдешь к ней задом, руки просунешь в окно. Тебе наденут наручники и привезут ко мне. Все понятно?

— Понятно. Сейчас еду.

— Подожди. Сейчас не надо. К девяти вечера подъедешь, нормально будет. И смотри не дури, а то я из твоей женщины шашлык сделаю. У нее мясо нежное, как раз подойдет! Ха!