Александр Шорин - Таракан (сборник)

Он резко отдёрнул руку и бешено закричал… И в ту же секунду понял, что тело не выполнило приказа – он видел свою руку, опавшую как плеть, и судорожно и беззвучно открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Попытавшись вскочить на ноги, он успел почувствовать ещё несколько укусов и упал навзничь, ударившись носом. Полная невозможность пошевелиться – как в самом ужасном сне. Ему хотелось потерять сознание, умереть, закрыть глаза, наконец, но это ему не удавалось. С ужасом и удивлением он смотрел, как безболезненно из носа вытекает кровь, скапливаясь в небольшую лужицу. Попробовал скосить глаза вбок – вроде бы получилось, но лучше бы он этого не делал! Черные твари, не спеша перебирая мохнатыми лапами, приближались к нему. Сейчас, когда он лежал на полу, они казались еще больше. Первый из авангарда подошел к лужице крови и опустил в неё лапу, осторожно вытащил, принюхался… Из удлиненной головы показался невесть откуда взявшийся хоботок и погрузился в кровь. Стасу почудилось легкое чмоканье.

«Это не тараканы, тараканы не пьют кровь… это сон, это просто страшный сон…».

Будто в опровержение этого один из кровопийц подошел к его подбородку и осторожно дотронулся усами до кожи, потом ловко залез на щеку и побежал к носу, пытаясь залезть в ноздрю. Нечеловеческим усилием Стас попытался чуть сильнее выдохнуть воздух. Таракану это не понравилось, он перелез на кончик носа и пополз к левому глазу. Мальчик попытался плотно сомкнуть веки, но не смог, а таракан уже вплотную подобрался к глазному яблоку, высасывая хоботком пот и выступившие слёзы… Стас почувствовал, как по лицу уже плотным строем двигаются новые чёрные монстры, оставляя влажные полосы слизи на щеках, и в глазах у него потемнело…

«Если я потерял сознание, почему не помутился разум?» – подумал он почти с удивлением, но тут в левом глазу мелькнул свет сквозь решетку тел и лап, похожих на щупальца, и он понял, что ничего не видит из-за того, что глаза плотно облеплены тараканами, и почувствовал, что его вырвало.

Неожиданно маска спала, и сквозь мутную пелену он увидел Главного, он полз по щеке к правому уху. Почти интуитивно он почувствовал, как, разгрызаемая, лопается перепонка, и стальная игла раскаленной боли потонула в кромешной тьме…

Очнувшись, боли он уже не чувствовал. Тело его уже слушалось, но навалилась ватная усталость. С трудом поднявшись, он забылся тяжелым, липким сном, мать добудилась его только к обеду. Съев с неожиданным аппетитом поздний завтрак, он побежал в школу, как всегда боясь опоздать.

Не опоздал. Учителя ещё не было, но класс уже был в сборе.

– Ч-у-у-кча пришла! – отреагировал на его появление мучитель Мишка с задней парты, показывая в глумливой улыбке щербатый рот. Прямо в лоб Стаса, словно майский жук, тяжело ударится шарик жёваной промокашки.

С привычной покорностью опустив голову, Стас уже начал садится за парту, как вдруг он увидел всё в кровавой дымке.

«Вперёд!» – услышал он в своей голове инородный голос. Странно подёргиваясь, он в два прыжка подскочил к своему врагу и вцепился в шею. Послышался хруст позвонков, глаза Мишки удивленно выпучились. Мышцы у Стаса были слабенькие, но словно какая-то неведомая сила помогала ему, и если бы тяжёлый как медведь Фёдор не повис на нём сзади, растащить дерущихся бы не удалось. Стаса едва оторвали от хрипящего Мишки.

– Придурок! – сипел тот. – Смотрите, да он больной!

После уроков на него накинулись вчетвером. Яростный голос сменился почти на писк – таракан, забравшийся в мозги Стаса, впервые испугался. Под улюлюканье мальчишек Стас тяжёлыми прыжками отступил к забору и пролез в узкую щель между досками. Вслед весело летели комья снега и льда.

«Отомстиш-ш-шь, ты им всем отомстиш-ш-шь!» – шептал внутренний голос. «Ты дол-ш-ш-шен ш-штать ш-шильным, о-шшшень ш-шильным!».

Вечером он съел две добавки под удивленным взглядом матери, а потом отжимался на руках в своей каморке, пока не падал замертво. Отдыхал и начинал всё снова… Красный огонь перед его глазами пылал все сильнее.

Дети зачастую интуитивно чувствуют скрытую опасность, неведомую нам, взрослым. Вскоре Стаса в школе начали сторониться. Издевательства над ним постепенно сошли бы на нет сами собой, если бы не Мишка, который всегда был «без царя в голове». Пересиливая себя, он продолжал свои глумления, став, правда, осторожнее – на издевательства он решался только в компании своих дружков.

Стас же тем временем окреп и раздался вширь. Руки его стали длиннее и свисали почти до колен, зато силу приобрели такую, что в спортзале на канате равных ему не было. Даже медведь Федька начал побаиваться тюфяка «Чукчи». Мишка же не унимался. Вопреки всем доводам он выискивал слабые места «Чукчи»: заметил, что тому не нравится яркий свет, бьющий в глаза, что не выносит сигаретного дыма и всяких там фейерверков и хлопушек – пугается и убегает.