Брюс Федоров - Колумбия – любовь моя

«Отчего бы мне не выпить еще пива?» Решительно ничего лучшего в этот жаркий полуденный час он и придумать не мог, а потому повернулся и подошел к барной стойке, на которой уже успела сформироваться внушительная группка из пустых бутылок из-под «Короны». «Одна, вторая… Всего пять. Нет, хватит. Иначе перебор. Я и так слышу, как в животе с бульканьем перекатывается жидкость».

Чтобы проверить это предположение, Антон даже покачал бедрами.

– Нет, вроде бы все нормально. Показалось. Места для новой заправки хватит, но без ажиотажа, – сказал он сам себе и бросил взгляд на телевизионный экран, который все так же продолжал грохотать барабанными палочками, взвизгиванием саксофона и воем соло-гитары – все ради того, чтобы неугомонная Нидия смогла в полной мере продемонстрировать возможности своих голосовых связок.

«Эта песня меня уже больше не развлекает». Антон вернулся на террасу, выдвинул на середину деревянное кресло-качалку с парусиновым сиденьем, в котором с удовольствием устроился для того, чтобы было сподручнее обозревать океанские дали и пересчитывать белые барашки, периодически вскипающие на тягучих волнах. Прошло время, и постепенно стало вечереть. Солнце уже не так ожесточенно жалило своими ультрафиолетовыми иглами золотую гладь пляжа и осмелившихся появиться на нем смельчаков.

«Ну а если по-другому взглянуть на мою судьбу в ее нынешнем виде, то я всего лишь беглец из России, скрывающийся на дальних берегах. И не более того». Столь печальный вывод не удивил и не огорчил его. Он давно был понятен ему.

Интерес вызывала лишь цепочка событий, загнавшая его в этот дальний конец света. Окончил институт, хороший, один из лучших в Москве, можно сказать. Жизнь представлялась ясной и просматривалась на многие годы вперед, как убегающие вдаль отполированные до блеска рельсы одноколейки. Стоишь на ней, и в сердце растет уверенность, что это твой путь.

Однако нежданно и негаданно подкрались девяностые годы. И понеслось. Разругался вдрызг с родителями и ушел в армию, потому что хотел остаться самим собой, а главное – чтобы не видеть творящейся кругом вакханалии. Может быть, по этой причине вызвался добровольцем на первую чеченскую и раз двадцать ходил в рейды на сопредельную территорию. Корежил себя, свой ум, процеживал себя по молекулам через сито смертельного риска. Не помогло. Оказалось, что на войне то же, что и на гражданке, только прямее, грубее, жестче. Демобилизовался по собственной воле, отмахнувшись от посулов командиров и новых орденов. Вернулся. Москва мало изменилась – разудалая и развязная, как подгулявшая проститутка. Кто девушку ужинает, тот и имеет. В сладковатой алкогольной дымке вприсядку и по-всякому носились пьяные от власти и шалых денег нувориши.

Вспомнив былое, Антон криво усмехнулся и принялся, не вставая с кресла, шарить рукой по полу в поиске бутылки пива. Да, было времечко. Однако после того, как на указательном пальце спусковой крючок натер мозоль, от прежних принципов осталось ничтожная толика, значительно меньшая, чем была раньше, до наступления «светлой» эры дикого капитализма. Ваучеры, финансовые пирамиды, заоблачная обналичка – несложный инструментарий для лихих сверхдоходных операций. Выкупить по дешевке собранные по спившимся деревням ваучеры и приобрести на них за бесценок простаивающие заводы и прилегающие к ним производственные территории, а затем быстро, с ходу продать все за твердую валюту, навернув процентов этак тысячу, – чем не заманчивое дело? И напарник, Никита, проверен в бою, недолго, но все же был в строю, оказался проворным парнем. Ловок, ловок во всем, даже слишком.

Антон встал со своего места. Дальше ворошить память явно не хотелось. Что добавить ко всему случившемуся: из ниоткуда возникшее уголовное дело, две подписки о невыезде, две отсидки в КПЗ, скучные допросы у следователя, чьи несистемные вопросы навевали мысль о том, что он отбывает некую навязанную кем-то обременительную повинность? Скорое и неожиданное освобождение и дельный совет от «верного» друга Никиты, и как итог – ночной вылет в Европу на ближайшем рейсе. И вот он здесь, в Колумбии, а в России невеста Ольга, перебежавшая к другу вслед за всем бизнесом, недвижимостью и наполненными банковскими счетами. Нечего сказать, действительно ловкий партнер и верная любовь с клятвами и жаркими поцелуями.

Довольно предаваться грезам о прошлом. Путь в Россию закрыт. Может быть, навсегда. Ничего и никто его там не ждет, кроме «ласковых» сотрудников уголовного розыска.