Брюс Федоров - Колумбия – любовь моя

– B uenos dias, senor Antonio. Lamentablemente, Ud. tiene razon. Hoy tenemos un dia muy triste Добрый день, сеньор Антонио. К сожалению, вы правы. У нас сегодня очень печальный день (исп.). [8] Добрый день, сеньор Антонио. К сожалению, вы правы. У нас сегодня очень печальный день (исп.). , – откликнулся Густаво и, выйдя из-за стола, поспешил навстречу своему боссу.

– Так что же у вас произошло? – в голосе Антона прозвучали нотки нетерпения и желания побыстрее узнать нехорошие новости. Горное дело всегда сопряжено с большими сложностями, и неприятностей можно ожидать откуда угодно и в самый неподходящий момент.

– Так вот я как раз и собирался вам подробно рассказать о том, что у нас на шахте случилось несчастье. Поэтому я и позвонил вам вчера и решился попросить вас сегодня приехать на прииск, – решил не затягивать с ответом бригадир.

– Короче, Густаво, – поморщился явно недовольный ответом своего подчиненного Антон. За время пребывания в Колумбии он почти привык к речевым особенностям местных жителей, которые всегда стремились говорить много и вычурно, разукрашивая свою речь цветастыми оборотами. Им казалось, что таким образом они выглядят в глазах собеседника более значительно и добиваются к себе большего уважения. – Давай по существу.

– Вышло так, – перевел дыхание поверенный и первым делом ослабил на своей шее туго намотанный платок, будто намеривался набрать в грудь побольше воздуха. – Вчера, как обычно, мы приступили к прокладке нового ствола шахты. Проходка велась в штатном режиме, без отклонений от технических параметров. Проблем с вывозом сопутствующей породы не было, так как уклон ствола был минимальным. Не более пятнадцати градусов. Мы, как обычно, ставили крепежи, произвели частичное армирование. Все шло великолепно. Хочу подчеркнуть, что новые воздухонагнетательные установки и электрогенераторы, которые вы закупили по моему совету, работали безотказно. Абсолютно ничего не предвещало беды. Когда же мне понадобился газоизмерительный прибор, я послал за ним одного горняка. У нас они, как и другое необходимое для работы оборудование, хранятся в короткой боковой штольне, как раз на половине длины основного ствола шахты. И вот здесь произошло неожиданное. Через какое-то время мы услышали грохот обвалившейся породы, и когда подбежали к этой штольне, то увидели, что она наполовину завалена обрушившимся грунтом, и этот парень оказался под ним. Его зовут Кесо, то есть, извините, Хайме Лопес. Кесо – это мы так его прозвали за пристрастие к козьему сыру. Какое-то время мы слышали его стоны, но к утру все стихло.

– А вы, вы что-нибудь сделали, чтобы его спасти? Почему сразу не вытащили? – лицо Антона перекосило, как от острой зубной боли. Гибель даже одного человека, тем более из числа собственных работников – действительно событие чрезвычайное. Помимо того, что нарушен привычный трудовой процесс, так теперь жди разбирательства и с полицейскими следователями, и с различными правительственными надзорными органами. А это значит только одно – бесконечные поборы, чтобы замазать дело. Что здесь, в Колумбии, что в России – процедура одна и та же.

– Так нет же, сеньор Антонио, – смутился горный инженер. – Мы без перерыва ведем расчистку завала. Сумели наладить даже дренаж для откачки воды. Но шахту постоянно подмывает. Это обрушение породы было как раз и связано с внезапным прорывом воды. Теперь главное установить, из какой скрытой водной линзы на нас обрушился этот поток. Если сумеем это сделать, тогда остальное – это пустяки. Мы восстановим проходку за трое суток. Не дай бог, если эта катастрофа связана с выходом подземной реки. Тогда нам грозит затопление не только злосчастной штольни, но и основного ствола шахты, то есть, по сути, всего рудника.

– Все ясно, – нахмурился Антон. Управляющий прав. Рабочему уже не ничем не поможешь, да и тело его не достать. Главная задача – спасти всю шахту, а для этого надо быстро укреплять своды основного ствола и усиливать откачку воды.

– Пойдем в рудник. – Бекетов коротко взглянул на хмурого нахохлившегося Густаво. – Посмотрим, что к чему.

Худшие опасения инженера, похоже, оправдывались. Пройдя по шахтному тоннелю сто пятьдесят метров, хозяин прииска и его управляющий остановились напротив входа в злополучную штольню, внутри которой, стоя почти по колено в грязевой пульпе из воды, кусков кремня и глины, несколько горняков в касках с зажженными фонарями лопатами выгребали черное месиво. В свете неярких потолочных ламп, протянутых по потолку главного туннеля, сплошь расчерченного бело-кремовыми жилами шпата, Антон заметил, как через трещины в стенах повсеместно вниз сбегают тонкие водные струйки.