Тара Изабелла Бертон - Украденное лицо

– Да пошли вы, все мужики мира!

Огонек гаснет.

– Давай напьемся, – предлагает Луиза.

Что они и делают.

Они уговаривают две бутылки шампанского прямо в парке, и нет ничего, кроме звезд у них над головами и рельсов, сходящихся где-то далеко по обе стороны от них. Они пьют, и Лавиния рассказывает Луизе обо всех местах, куда они вместе отправятся, когда закончат свои рассказы и станут великими писательницами – обе. В Париж, в Рим и в Триест, где жил Джеймс Джойс, в Вену посмотреть на картины и на карнавал в Венецию.

Лавиния никогда туда не поедет.

Она скоро умрет. Вы это знаете.

Они снова фотографируют. Лавиния в снегу. Лавиния на заборе. Лавиния и Луиза: наклоняются, вот-вот упадут.

Они выкладывают фото в Сеть.

– Тебе надо на «Фейсбуке» добавить его в друзья, – говорит Лавиния.

– Кого?

– Рекса. Он же теперь там есть, да?

Луиза ищет.

– Да.

– Добавь его. И Хэла тоже.

Луиза щелкает «Добавить в друзья».

Они пьют, пока не начинают вертеться звезды. Облокачиваются друг на дружку. Валяются в снегу и делают «снежных ангелочков».

– Эй, Луиза?

– Что?

– Ты прочтешь мой роман?

– Конечно.

Лавиния резко садится.

– Фантастика. Так давай и начнем .

– Погоди, прямо сейчас ?

Лавиния уже стоит.

– Да тут совсем недалеко!

– Два часа ночи!

– Вот именно, тебе нет никакого смысла переться в Заднепроходье, Бруклин, так, что ли? Можешь и у меня перекантоваться.

Она так очаровательна, когда просит.

– Ой, только не говори «нет» , Луиза. Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста , не говори «нет»!

Луиза не может сказать «нет».

Они едут на такси домой к Лавинии. Лавиния расплачивается.

Широченная юбка Лавинии цепляется за дверь машины. Луиза вытаскивает ее. Лавиния куда пьянее, чем думала Луиза, и ей приходится тащить ее до самой квартиры. Ей не в тягость. «Как хорошо быть нужной», – думает она.

– Наконец-то дома!

Лавиния вваливается во входную дверь.

– Господи, как же тут пусто . Терпеть не могу, когда Корди уезжает. – Она медленно шагает к чайнику. – Чаю попьем. С берегов Азии! С Эждвер-роуд. Тебе с шоколадом и карамелью или с лавандой и мятой? И еще музыку надо поставить! Под настроение! Для атмосферы! – Она пробирается к компьютеру и врубает вагнеровскую «Тристана и Изольду» на такую мощь, что Луиза беспокоится, как бы не услышали соседи, не спустились и не закатили скандал.

– Ну и услышат! – пожимает плечами Лавиния. – Да пошли они все! Если что и нужно в Верхнем Ист-Сайде, так это побольше Вагнера!

Она еще добавляет громкости.

– Обожаю вот это место. – Она падает на диван и закрывает глаза.

Луиза заваривает чай, потому что больше некому.

– Хочешь, молока добавлю?..

– Тс-с-с.

Луиза добавляет в чай молоко.

– Это дуэт влюбленных. Они одни в целом мире. Только он и она.

Луиза приносит чай.

– Слушай!

Луиза слушает.

– Но это всегда ненадолго, верно? В конце концов все рушится. Так ведь?

– Так, – соглашается Луиза. Она ставит чай на стол. – Рушится.

– Боже, ты такая загадочная – прямо обожаю! Блин – мой халат! – Она куда-то указывает длинной рукой. – Он у меня в спальне.

Луиза приносит халат. Шелковый, пепельно-синий в мелкий цветочек, весь в пятнах и очень непрактичный. Она помогает Лавинии надеть его.

Луиза садится на диван рядом с Лавинией. Лавиния гладит ее по голове.

– Три часа ночи.

– Знаю. Знаю. Но… хоть одну главку, ладно? Потом… можешь лечь на кровати Корди… а завтра я встану пораньше и сготовлю нам оладьи перед твоей сменой, идет?

– Только одну главку?

– Только потому, что твое мнение для меня что-то значит! Тебе это должно льстить ! – тихонько скулит Лавиния и задирает ноги на дорожный кофр. – Знаешь, твой бы рассказ я до утра читала. Если бы ты его мне дала. – Она вытаскивает телефон. – Вот, – говорит она. – Он весь тут.

Яркий дисплей слепит глаза. Шрифт такой мелкий.

Луиза начинает листать текст.

– А длинный он?

– Да ты начни. Если не понравится, можешь бросить. Слово даю.

– Я едва буквы разбираю.

– Мне хочется увидеть твою реакцию. Это лучший способ. Если я вижу твое лицо. Знаешь, он не обязательно должен тебе нравиться. На самом деле, если он слишком тебе понравится, я не стану тебя уважать. Так что он, наверное, придется тебе не по вкусу, самую чуточку.

– Да ладно тебе – вовсе и не придется!

Но вот в чем штука: Луизе он не по вкусу.

Дело не только в том, что роман плохой. Он плох – манера слишком витиеватая, предложения слишком длинные, литературные аллюзии слишком натянутые, и через строчку идут цитаты или монологи персонажа о природе Жизни и Искусства, или же персонаж совершает нечто чересчур символичное, но это ему не очень удается. Куда хуже то, что роман потакает слабостям автора. Там есть персонаж по имени Лариса, которая очень красивая, очень блондинистая и типа как бы святая, потому что ее страсти куда величавее, куда важнее и куда значимее, чем у всех остальных.