Хелен Джонс - Писатели

– Она прекрасна, пап, правда, – я накинула на голову капюшон. Он был настолько большим, что скрывал почти половину лица, – можно спать на уроках, и никто не заметит, – я подпрыгнула к папе, раскинув руки в стороны, и покрутилась, – ну как?

– Тебе очень идет, – улыбнулся он, но это была настолько усталая улыбка, что, наверное, лучше бы он и вовсе не улыбался. Папа не высыпался от мучавших его болей, от этого его глаза были красными, будто бы он постоянно плакал, а синяки под глазами всегда меняли цвет – от красного до синего.

Я совсем не разбираюсь в медицине, да и не особо спрашивала, что с папой и почему он не в больнице, потому что, зная свою фантазию, боялась напридумывать чего-нибудь такого, что к папиной болезни совсем бы не относилось. Но кое-что мне все-таки удалось узнать по случайным подслушиваниям разговоров родителей (я не вру, случайным!)

Они говорили о том, что все внутренние органы начали слабеть, это все, что могла выявить бесплатная медицина. Чтобы узнать причину слабости органов нужно было полное обследование пациента, а вот оно уже далеко небесплатное. Правда, какую сумму нужно заплатить, я не знаю. Папа тогда сказал, что мы не накопим эти деньги, даже если перестанем покупать продукты и платить за воду и газ, видимо, сумма была действительно большой. А еще, когда он начал говорить о том, что совсем скоро маме и мне придется жить вдвоем, мама разрыдалась, и я убежала к себе в комнату. Родители решили сохранить все это в секрете от меня, считая, что я еще маленькая девочка. А я и не спрашивала. Но это совершенно не потому, что мне было все равно, нет, во всем виновата моя бурная фантазия.

Мне было легче жить, когда я не думала о болезни папы, о том, что у нас совсем нет денег порой даже на еду, не говоря уже о всех новомодных штучках, которыми так любили хвастать мои одноклассницы и одноклассники.

– Тебе идет, – обрадовалась мама, когда увидела меня, кружащейся в новой кофточке. Я остановилась:

– Спасибо вам обоим, мне она очень нравится!

Мама позвала папу на кухню, чтобы тот ей помог с праздничным ужином, а я была освобождена от всех домашних дел в честь дня своего рождения. Потому я собрала разорванную оберточную бумагу с пола и закрылась в своей комнате.

«Опять ты на ней лежишь», – начала я ругать Баззи. Услышав мой недовольный тон, пес спрыгнул с моей старой кофты и перебрался на кровать.

Я знала, почему родители мне решили подарить именно такой подарок. Моя кофта, на которой так любил спать Баззи, когда я оставляла ее на кресле, совсем износилась, на рукавах расходились швы, а на спине виднелся прожженный след от утюга.

«Хотя, вот», – я протянула кофту своему любимцу, – «теперь она твоя».

На самом деле я хотела сотовый телефон, пусть самый простой. У всех в моем классе уже давно были телефоны. И как-то, они меня настолько взбесили своим хвастовством, что я пришла домой и заявила, что на день рождения хочу телефон, хотя прекрасно осознавала, что у нашей семьи нет на него средств.

Праздничный ужин прошел скромно, но достаточно хорошо. Папа и мама выглядели вполне счастливой семейной парой. Даже Баззи досталось несколько косточек (и тайно я еще его подкормила кусочком куриной грудки).

– Все, я пошла, спасибо, было все вкусно, мамуль, – я поцеловала маму в щеку, добавив, что она готовит лучше всех на свете, а после чмокнула папу, еще раз поблагодарив за чудесный подарок (думаю, он понял, о каком именно подарке шла речь).

Я всегда выгуливала Баззи ровно в семь часов вечера, сразу после ужина, чтобы после прогулки тут же лечь спать. В последнее время у меня были частые проблемы со сном, поэтому папа посоветовал всегда дышать свежим воздухом перед тем, как лечь в постель. Говорят, это помогает.

На улице было пасмурно, но не слишком холодно. Я, как и всегда отпустила Баззи с поводка, как только мы вышли за пределы нашего городка в поле. Не нравилось мне гулять по улицам, не хотелось встречаться со знакомыми. Да и Баззи не особо любил машины и других собак. Но, как бы я не желала встречаться со знакомыми людьми, все вышло ровно наоборот и всего лишь спустя четверть часа, меня окликнули сзади:

– Мэри, у тебя новая кофта?

Это были те ненавистные мной ребята, о которых я говорила по поводу хвастовства. Они часто собирались вместе просто погулять, а еще, чтобы похвастать друг перед другом новыми подарками от родственников.

– Тебе еще не купили телефон? – с ухмылкой задала вопрос Карла. Она была не самой красивой девочкой в нашем классе, но по какой-то неизвестной причине с ней все хотели дружить. Карла всегда ходила с распущенными темно-коричневыми волосами, но иногда любила экспериментировать со своей внешностью. Однажды она окрасилась в блондинку, но, честно сказать, ей совсем это не шло.