Сергей Кириенко - Гулы. Книга третья - Схватка

Гольди нахмурился:

– Да, теперь мне всё ясно: он подстроил встречу двух кланов, контролирующих город, – они приехали к монастырю в полном составе, и гулы их расстреляли. А когда туда подъехал Плацци с частью полиции, они уничтожили и полицейских.

Сделав паузу, комиссар протянул:

– Всё это ясно, но мне не понятно другое: почему Вассах не убил и меня? Ведь сделать это ему было просто – когда я подъехал к монастырю, мы встретились с ним один на один. Он легко мог убить меня, а потом представить всё так, будто меня застрелили вместе с другими.

– Похоже, вам повезло, комиссар. Хотя и не совсем повезло – по-видимому, Вассах вас оставил в живых специально… – Заметив непонимание на лице Гольди, Аз Гохар пояснил: – Ему нужно было привести к монастырю остатки полиции, а для того, чтобы сделать это, ему требовался помощник; наверное, поэтому он и оставил вас жить. Он думал, что вы поедете в город и пришлете к монастырю оставшихся «воинов», которых он затем уничтожит. Что же касается вас, комиссар, то вы бы умерли в комиссариате, при встрече с Вассахом. Он всё рассчитал, а единственное, чего не учел, – нашу встречу и то, что вы успеете сообщить в Милан о случившемся… Впрочем, – закончил старик, – вы видели, как он разделался с миланскими карабинерами.

Гольди кивнул и опять перевел взгляд в долину. Мгновение мрачно смотрел на черепичные крыши домов, с расстояния в три километра сливавшиеся в сплошную рыжеватую массу, подспудно отмечая, что под каждой из них лежат мертвецы, а потом протянул:

– Синьор Аз Гохар, но вы не считаете, что Вассах все-таки сделал ошибку? Ведь в Милане уже знают о бойне в монастыре!..

* * *

Выскочив из-за «хонды», Франческо бросился к горящей кабине: в считанные мгновения оказался возле места падения и остановился, глядя на груду железа.

Оторванная взрывом кабина упала в тридцати метрах от кузова. При падении она задела стену двухэтажного дома и оцарапала ее, словно коготь огромного тигра. Каркас ее был помят – кабина потеряла прямоугольные очертания, превратившись в подобие бумажной игрушки, по неосторожности смятой ребенком: лобовое стекло ее вылетело, дверца водителя была согнута пополам, правое колесо подломилось, приняв на себя всю силу удара. Обе покрышки горели; из-под капота раздавалось шипение вытекающих антифриза и масла – последнее, выплескиваясь на мостовую, занималось голубоватым огнем, – впрочем, опасность взрыва отсутствовала, так как бензобак остался под кузовом.

Не долго раздумывая, Франческо опустил гранатомет на асфальт, снял с плеч подсумок и сумку и бросил их рядом с оружием. Потом передернул затвор и шагнул к горящей кабине.

Через пару секунд он оказался в метре от водительской дверцы и внимательно ее осмотрел. Кабина лежала на правом колесе – из-за подломившегося амортизатора создавался уклон в тридцать градусов: дверца водителя располагалась на полметра выше пассажирской.

Стараясь не задевать расплавленный корд, Франческо ухватился за зеркало, уперся ногой в подножку водителя и подтянулся. Через мгновение он оказался высоко над землей, уцепился за ручку искореженной дверцы и потянул ее на себя. Согнутая пополам дверца ухнула, но поддалась – неуклюже повернувшись на уцелевшем шарнире, отвалилась, обнажая внутренности кабины, а через мгновение грохнулась о крыло. Свободной рукой Франческо разогнал клубы дыма и нагнулся в кабину. В первое мгновение он в ней ничего не увидел – здесь царил настоящий хаос из разорванной резины, горелого пластика, смятых деталей… – но через секунду разглядел то, от чего резко замер.

В метре от него находилось то, что осталось от гула – видимо, во время взрыва заднюю стенку кабины порвало, и ее куски, словно лезвия тесака, рассекли тело водителя пополам: ноги его оказались зажатыми под рулем – между креслом и передней панелью. На самом кресле торчал короткий обрубок – металл прошел от живота до левой ключицы и теперь к ногам крепился только остаток торса с левой рукой.

Франческо перевел взгляд за руль, ища вторую часть гула. Мгновение он ничего не мог разобрать – металлическая «роза» панели вдавливалась в кабину, перекрывая пассажирское сидение, – затем сдвинулся влево и разглядел голову и правую руку создания, впрессованные в пол сорванным креслом.

Переведя дух, Франческо попытался собраться с мыслями. Каким бы живучим ни было это существо, после такого ранения оно вряд ли будет жить дальше – похоже, взрыв прикончил его. Он бросил взгляд на лицо существа – мышцы гула не шевелились, голова с рукой были плотно прижаты к полу, так что, даже если бы гул и оставался живым, он не смог бы выбраться из-под кресла, – потом посмотрел на нижнюю часть существа, зажатую под рулем.